Россия проводит очередные торжества в связи с годовщиной Победы в Великой Отечественной войне. В военных парадах, которые прошли во всех военных округах, в крупных городах России, приняли участие более 26 тысяч военных. Во многих городах страны пройдут народные гулянья, концерты и другие мероприятия.

О ритуале военной годовщины рассказывает историк и священник, ведущий программы Радио Свобода “С христианской точки зрения” Яков Кротов.

– По телевидению показывают мероприятия, связанные с годовщиной Победы. Все это с ритуальной точки зрения напоминает большую религиозную службу.

– Конечно, параллель несомненная, потому что религия – это лишь один из способов использования символических структур. И обычаи, церемонии и шествия, вполне возможно, зародились независимо от веры в Бога и отношений с ним. Они существовали и существуют в значительной степени автономно, так же, как и обрядность, связанная с военным делом. К сожалению, она существует и развита в высшей степени. Это не особенность России. Это в любой стране так. Идете ли вы венчаться, или идете на похороны – все равно происходит какой-то обряд. Вопрос в том – а что выражается в обряде? Ведь сам по себе обряд не бывает хорошим или плохим.

– Мне кажется, что мотив поминовения как-то уходит на второй план по сравнению с победоносным порывом всего того, что ездит, гремит и состоит из металла и пороха.

– Да, конечно. На протяжении последних 30 лет я был свидетелем того, как менялся обряд 9 мая. Ребенком я ездил даже на броне танков по Садовому кольцу после парадов. 30 лет назад это еще было более или менее народное торжество. А сейчас это ушло напрочь. Теперь это обряд, который совершается замкнутой номенклатурно-военной верхушкой, представляющей военно-промышленный комплекс.

– Почему же уходит народный характер этого праздника?

– Потому что умирают люди, которые пережили войну. Но есть еще один момент. 30 лет назад еще даже была жива вера в коммунизм, который строится усилиями всех людей. Даже я еще застал это удивительное состояние, и в какие-то, совсем детские годы, его разделял. Сегодня Россия стала нормальной страной, в том смысле, что здесь никто уже не верит в возможность построения коммунизма через насилие, в коллективизм и так далее. Но страна еще не стала нормальной в смысле желания свободы для того, чтобы просто свободно жить, а не реализовывать какие-то высокие поставленные правительством задачи.

– Обряд – это не только, как мне кажется, выстраивание какой-то иерархии, но еще и вопрос веры. В данном случае, веры в Бога или веры в Россию, в патриотизм, который, собственно говоря, пытаются возбудить организаторы всех тех больших милитаристских торжеств. Насколько удачна эта попытка?

– Если вы думаете, что она исходит из этого, то попытка, безусловно, неудачная. Но я не уверен, что такая цель объявлена всерьез. Правящая элита хочет обеспечить за собой монополию на насилие и идеологическую монополию. Поэтому правительство, в общем, утесняет коммунистов, фашистов, нацистов, расистов, потому что всякое насилие в России должно оставаться прерогативой правительства. И вот обряд 9 мая, как и ранее 7 ноября, это очень четко демонстрирует – оружие должно быть только у казенного человека, даже если он его использует в универмаге не по назначению.

Я думаю, что Россия и ее величие тут совершенно не причем. Речь идет о создании модели микровзрывов. Это примерно так, как работает мотор автомобиля. Это нужно, чтобы страна потихонечку ехала. Для этого нужно возбуждать в людях ненависть к внешним и внутренним врагам, возбуждать в людях гордыню (чувство абсолютно сатанинское, ослепляющее человека). Человек, соответственно, начинает не замечать, что он нищий. А затем человеку швыряют какую-нибудь подачку… пока есть подачка. Вопрос в том, насколько подачек хватит. Потому что милитаризм все-таки ничего не производит, он только потребляет. А “косточка”, похоже, скоро кончится…

– В этом празднике должно быть ощущение победы и ощущение трагедии. Я вспоминаю свои мальчишеские впечатления от 9 Мая. Конечно, это было ощущение восторга, как у любого маленького человека, когда все гремит и едет, столько красивых мужчин в ладной форме, на которых ты хочешь быть похожим. Но с возрастом мне начинает не хватать ощущения общей трагедии в том, что происходит на улицах российских городов днем 9 Мая. Что вы говорите на проповедях молодым прихожанам?

– Дух Божий не обращается порознь к молодым и к старым, тем более в России, где проблемы людей совершенно общие. Трагедия не в том, что погибло много соотечественников, что у каждого погиб родной и близкий. Трагедия в том, что вообще погиб человек – немец, еврей, Гитлер, Абрам Моисеевич. Погиб человек! И чем старее человек, чем ближе человек к собственной могиле, тем лучше он начинает понимать, что подлинная трагедия не в том, что погибли представители того или иного меньшинства или большинства, а в том, что не должен погибнуть ни один человек! Бог не хочет ничьей смерти! И воскресить хочет всех. И вот тогда праздник победы превращается в праздник памяти обо всех, это победа над забытьем, победа над разделением людей. Это свыше человеческих сил, свыше сил отдельного человека. Вот здесь-то и полезно объединиться, потому что мы слабые, склонные разделять на своих и чужих. А, объединившись, может быть, сумеем помолиться обо всех и помянуть всех.

– Есть ли государственный ритуал такого праздника памяти, и может ли он вообще существовать?

– Опыт Западной Европы показывает, что такие обряды, в общем, реальны. Я был однажды на таком поминовении в англиканском храме. Это было очень торжественно и величественно. Звучала труба, словно архангел обращается к мертвым, как в Апокалипсисе… Но здесь, конечно, государство носит сугубо вспомогательную функцию. Его функция – приготовить места для частного человека, который пришел помянуть своих предков. В этом поминовении президент стоит после всех, а не пред всеми. Он ничего не может представлять, кроме своего личного горя. А наше место, место живых людей, из которых состоит государство, которым оно призвано служить, – помянуть не обязательно молитвой, потому что вера духам дается загадочным образом. Иногда человек хочет верить, а не получается. Ведь не обязательно быть верующим, чтобы помянуть умершего – достаточно быть человеком. Это основная способность человека – вспомнить, замолчать, отложить заботу о себе, отложить озабоченность своим завтрашним днем и озаботиться общим днем всего человечества, потому что смерть предстоит перед каждым, а значит, поминая умерших, мы поминаем и себя.