Неизвестные преступники убили семью живущего в Москве француза: его самого, его жену и малолетнюю дочь. На сайте ДПНИ появляется сообщение: «Виновниками смерти членов семьи винодела Тьерри Спинелли, зверски убитых 20 апреля в Москве, следствие считает гастарбайтеров, работавших в том же подъезде».

Не так важно, что на самом деле считает следствие. Наверное, некий гастарбайтерский след разрабатывается в числе прочих, поскольку необходимо проверить все версии. Однако целый ряд граждан на форумах и в блогах…

Отвлекусь на секунду: это звучит почти по-древнеримски, только буковки местами поменяй – не в блогах (в латыни такого слова, естественно, нет), а в глобах (второе значение слова globus – «сообщество, собрание единомышленников, клуб»). In foris et globis – «на площадях и в клубах»; красиво…

Итак, на интернет-площадях и в виртуальных клубах граждане в очередной раз требуют выселить из Москвы всех гастарбайтеров. Особенно тех, которые неправильного цвета кожи, не того разреза глаз и не главной религии. Азиатов, проще говоря.
Одна из основ национальной нетерпимости – идея коллективной ответственности. Она выходит за любые рамки, подгребает к себе всех. Далеко ходить не надо: в ночь на 27 апреля майор милиции убил в универсаме троих случайных людей. Общественная реакция однотипна: обвиняют милицию, всю в целом и каждого милиционера в отдельности как члена некоего вредоносного то ли сообщества, то ли даже сословия. Сказали бы «класса», да марксизм из моды вышел ныне. Впрочем, это вполне понятный рикошет: в деле блогера Терентьева милицию признали «социальной группой», то есть сообществом, которое имеет некие коллективные права. В частности, право на защиту от словесных оскорблений и агрессивных интернет-фантазий. Отлично. Если защищают женщин, детей, верующих, почему бы не защитить милиционеров? Не просто лейтенанта такого-то, человека и гражданина, которого оскорбили или которому угрожали, а именно милицию как совокупность милиционеров. Да ради бога. Наделять особыми правами можно хоть рыжих-конопатых, хоть выпускников кафедры классической филологии. Но коллективные права порождают коллективную же ответственность, и в этом их некоторое практическое неудобство. Вылезающее на свет чуть позже – когда вдруг оказывается, что за преступление одного должны отвечать все.

Особенно опасно наделять коллективными правами этнические группы. В общественном сознании это тут же отыгрывается желанием наказать по национальному признаку. Как в СССР наказывали целые народы.

Кстати, Советский Союз представлял собою многоэтажную административную иерархию этнических групп. Расистская ЮАР в этом смысле была на втором месте: этажей меньше. Кстати, только в СССР и в ЮАР в паспортах обозначалась этническая принадлежность. Если кто забыл, то в СССР народы распределялись по шести уровням: те, у которых была союзная республика, автономная республика, автономная область, автономный округ. Все они обладали разной совокупностью государственных органов и культурных учреждений – от ЦК и национального кинематографа до райкома и фольклорного ансамбля. Внимательный человек спросит: «Почему шесть, когда перечислено всего четыре?» А потому, что наверху стоял руководящий и внеразрядный русский народ, а внизу – около ста народов, так сказать, не представленных в советской этногосударственной иерархии. Но и там, внизу, не всё было просто: были достаточно многочисленные народы, у которых имелись «свои» государства вне границ СССР (например, немцы, поляки, греки, корейцы). Практически все случаи межэтнической резни во время распада СССР были связаны именно с национально-административными конфликтами. Чья автономия в чьей республике, и вообще кто здесь (на этом куске земли) хозяин.

Но это лишь поверхность явления.

Межэтнические конфликты существуют всегда и возникают постоянно, как пузырьки в закипающей воде. Административное оформление этничности – лишь дополнительный фактор, который может (в отдельных случаях) резко снять напряженность конфликта, а может (в долгосрочной перспективе) ее усилить и увековечить.

Существует так называемый закон Барта (его открыл норвежский антрополог Фредрик Барт, не путать с французским философом Роланом Бартом). Вот он: «Этнические группы могут мирно сосуществовать сколь угодно долго, если они сидят на разных ресурсах». Грубо говоря, живут себе рядышком племя рыбаков и племя пастухов. Полная идиллия. Но как только река мелеет и рыба в ней кончается, племя рыбаков тоже хочет заняться скотоводством. Однако все пастбища уже поделены. А на соседних землях какое-то третье племя выращивает просо. И начинается нескончаемая война за ресурсы, которая тут же обрастает мифами. Появляются благородные и коренные «мы», которым вредят подлые и пришлые «они». Это справедливо для глухих африканских джунглей и для мегаполисов, продуваемых всеми ветрами глобализации.

В мегаполисах конкуренция идет не за ресурс непосредственно, а за социальные ниши. Желание выселить из Москвы азиатов-гастарбайтеров – это вполне сознательное желание занять их место на рынке труда. Правда, с одной существенной оговоркой: по законным московским расценкам, с законными московскими социальными и трудоохранными гарантиями. Но никто не заставит предпринимателя (да и чиновника тоже) платить дороже, когда есть возможность заплатить дешевле. Национализм в мегаполисах – это отчаяние работников невысокой квалификации, которые не выдерживают конкуренции с дешевой, безропотной и прилежной рабочей силой иммигрантов. Отчаяние, идеологически вооруженное злобой коренных интеллектуалов, которых теснят смуглые или узкоглазые профессора.

Москва – последний «белый» мегаполис. Все остальные или изначально были азиатскими, или приняли в себя огромную массу выходцев из Азии и Африки. Но вряд ли Москва еще долго сохранит европейский облик своей толпы, да и нужно ли удерживать такие бастионы? Да и возможно ли? Надо учиться жить в тесном соседстве рас, этносов, языков и религий. Учиться быть терпимыми и терпеливыми. Даже в чем-то отчасти уступчивыми. Я говорю так не потому, что я романтичный правозащитник, сторонник особых прав для национальных меньшинств. Ничего подобного. Совсем наоборот. Скажу по секрету, что меня раздражает односторонний правозащитный энтузиазм и настырная, опять же односторонняя политкорректность (когда про Махмуда нельзя, а про Емелю можно). Мне не нравятся преференции для малых народов, которые часто оборачиваются неудобствами, а то и фактическим умалением прав других этносов, которым как будто не повезло оказаться большими, коренными и культурно мощными. О вечная обида старшего брата, которого заставляют делиться с младшим, прощать его выходки и поддаваться ему в игре! Неприятно, конечно. Но приходится. Политкорректность и льготы для меньшинств – это смешно, глупо и несправедливо и отчасти даже опасно, чревато будущими конфликтами (о чем говорилось выше). Но всё остальное – это война, резня, погромы, нескончаемая цепь ненависти и мести.

Не существует окончательного решения национального вопроса. Избавиться от межэтнических конфликтов невозможно в принципе. Есть два старых негодных рецепта. Жестокий («чужаков – вон!») и гуманный («все переженимся и будем такие бежевые!»). Первое не получается по причинам как международно-правовым, так и экономическим. Насчет второго – тоже не выходит. Если сто китайцев женятся на ста русских женщинах и родят по ребенку, то в результате получится триста китайцев. Возможно, у других народов дела обстоят по-другому. Например, если в России грек женится на кореянке, их дети становятся русскими. Но именно русскими, а не бежевыми, несмотря на выраженную смуглоту. Другое дело, что не всем русским нравится такая всемирная отзывчивость. Особенно тем русским, у кого папа украинец, а мама латышка. Но что поделаешь…

Есть и более современные, вроде бы более эффективные подходы. Интеграционизм, то есть быстрое (увы, зачастую формальное) включение иммигрантов в общую структуру. Но от того, что приехавшие во Францию арабы или сенегальцы официально называются французами (то есть гражданами этой страны), им не становится легче жить в ужасающих этнических гетто. Другой подход – мультикультурализм, то есть право иммигрантов жить своей общиной, создавая на территории принимающей страны свои компактные поселения. С мечетью и выходными днями по пятницам. На мой взгляд, ни один из подходов не избавляет общество от межэтнических (межрасовых, межрелигиозных) конфликтов. Если не сказать наоборот – оба подхода, каждый по-своему, создают почву для этих конфликтов.

Урок один: с бременем белых не получилось. Не вышло Европе и Америке стать всемирным учителем, менеджером и кассиром. Удалось было стать глобальным массовиком-затейником, но и эти скромные лавры отбирает у белых телеканал «Аль-Арабия». Консерваторы огорчаются: «Не надо было колонии отпускать на волю!» Либералы радуются: «Триумф демократии и прав человека!» Что в лоб, что по лбу. Ехать всё равно будут. Из бедных стран в богатые, из воюющих в мирные, из тоталитарных в свободные. Будут отлично учиться математике и прилежно подметать мостовые. Будут теснить коренных сверху и снизу. Сбоку тоже, создавая этнические бизнес-сети.

Приходит время зрелости. Зрелые люди умеют рассуждать и действовать рационально. Не поддаваясь эмоциям зависти, ненависти и почти телесной неприязни, которая может возникнуть в отношении того, кто иначе выглядит или непривычно одевается, по-другому жестикулирует и говорит с акцентом.

Незрелость – это Мы и Они. Зрелость – это Я и Другой. Именно Я, а не Мы. Именно Другой, а не Другие. Единственное число. Потому что каждый случай контакта или конфликта – единственный в своем роде. Не соблазняться универсальным решением, которого, еще раз повторю, нет и в принципе быть не может, а улаживать межнациональные конфликты здесь и сейчас. «По месту», как говорят деревенские плотники.

Одно радует: Россия велика. Места хватит.