Сельское хозяйство если и не стало приоритетным направлением политики правительства, то явно вошло в сферу приоритетов государственного телепиара. На всех заседаниях и пресс-конференциях Владимир Владимирович Путин и его министры говорят, как важно сейчас поддерживать отечественного сельхозпроизводителя, по центральным каналам показывают, как президент или премьер-министр приезжают на ферму или птицефабрику, где чисто, как в операционной, и крестьяне, одетые в белые халаты, со счастливыми лицами рассказывают гостям, что хозяйство процветает.
И все — благодаря поддержке правительства.
«Новая» решила выяснить, насколько эта поддержка реальна. Поисковая система в интернете выдала ссылку на полный список всех сельских хозяйств России — от крупных компаний до небольших ферм. Мы наугад звонили в сельскохозяйственные организации и спрашивали людей, пользуются ли они поддержкой государства и каков размер прибыли их хозяйства. Многие отказывались отвечать или рассказывали далеко не все, однако почти все жаловались на низкую прибыль. Помощь властей, как оказалось, доходит далеко не до всех, а тем, кому она доступна, ее категорически не хватает. Большинство хозяйств еле сводят концы с концами, многие разоряются.
В Подмосковье дела обстоят не так плохо, как в целом по России, видимо, благодаря непосредственной близости к источнику финансирования — Москве. Вот что нам рассказали на подмосковной птицефабрике ООО «Генофонд»:
«Мы брали несколько кредитов в рамках национального проекта. Конечно, все еще нуждаемся в поддержке государства. Скоро должны заработать губернаторские программы по поддержке сельхозпроизводительства. Губернаторы некоторых областей помогают своим сельхозпроизводителям оплачивать электричество, газ, закупать зерновые. А у нас в области таким образом поддерживают только молочные хозяйства».
На вопрос, велика ли прибыль, в хозяйстве «Гено¬фонд» ответили: «Чуть-чуть». Самое большое препятствие для нормального развития российских сельхозпроизводителей — неподъемные цены на услуги ЖКХ. Ведение хозяйства требует круглосуточных затрат электроэнергии, чтобы работали многочисленные устройства для чистки, кормления животных и птиц, в помещении поддерживалась нужная температура воздуха. Необходимо много воды, особенно для полива сельхозкультур. Счета приходят слишком большие даже для крупных компаний, не говоря уже о семейных фермах.
Сложная ситуация и в мордовском «Совхозе ГУП»: «Мы не брали кредиты в рамках национального проекта, но очень нуждаемся в поддержке государства. Мы занимаемся закладкой садов. Чтобы сад заложить (в смысле — посадить. — Е.П.), дают субсидию, но очень она мала. Перед тем как появятся плоды, лет шесть за землей нужно ухаживать. Дают всего 30—35 тысяч рублей на гектар. Для закладки одного гектара смородины нужно 150 тысяч минимально. Стоит один гектар земли где-то 70 тысяч. Вот такая разница. Мы фанаты, нам нужны эти сады, и мы их закладываем. Прибыль у нас получается всего 15—20%, а для роста нужно 50%. Таким образом, почти всю выгоду от продаж мы вкладываем в развитие».
Если сравнить государственную помощь аграриям в России и ту, которая предоставляется фермерам за рубежом, становится ясно, почему отечественный продукт не в состоянии конкурировать с импортным. В Европе развитие сельскохозяйственного сектора происходит за счет регулирования размера субсидий и введения внешнеторговых ограничений. В начале этого десятилетия Европейский союз выплачивал своим фермерам ежегодно 50 млрд долларов.
В среднем по России сельхозпредприятия имеют не больше 20% рентабельности. Этого категорически не хватает. Небольшие фермы находятся в еще более затруднительной ситуации. Владельцы фермерского хозяйства «Солнечный зайчик», супруги Суравешкин Павел Алексеевич и Макарова Ирина Евгеньевна, рассказали «Новой» свою печальную историю. В прошлом, будучи жителями Екатеринбурга, они попробовали разводить кроликов на дачном участке. Решив, что это выгодно, супруги продали однокомнатную квартиру, переехали в область, купили коровник и серьезно занялись кролиководством.
На вопрос, пользовались ли супруги кредитами или субсидиями, Ирина Евгеньевна отвечает: «Мы не верим в них. Их очень долго надо выпрашивать. У меня есть впечатление, что нас хотят уничтожить. Сразу не могу назвать никого из пострадавших фермеров, но очень многие разорились. Брали кредиты, а потом прощались не только с бизнесом, но и со всем имуществом».
«Вообще мы городские жители, — продолжает свой рассказ Ирина Евгеньевна. — Я ехала в деревню с наполеоновскими планами, думала, тут безработица. Это иллюзия городского жителя! Тут не безработица, тут просто не хотят работать. В результате мы с мужем уже два года работаем одни. Кролиководство — это самая тяжелая отрасль животноводства, самая затратная и абсолютно не окупаемая. Когда мы начинали, комбикорм стоил 1,8 рубля за килограмм. Крольчатину продавали по 90 рублей. Сегодня комбикорм стоит 11 рублей. Я не говорю о том, насколько подорожали бензин и доставка. Мы продаем крольчатину по 230 рублей. Кролики кормят только себя. Мы вложили сюда все, что у нас было. Работаем по 20 часов в сутки. Вчера легли в час, а сегодня в полседьмого встали, потому что был заказ на крольчатину и мы забивали кроликов. Я хотела бы, чтобы глава района с управляющим сельским хозяйством приехали к нам и посмотрели, как мы тут выживаем. Мы пять лет землю оформляем! Начальник земельного отдела мне говорит: «Я с вас штраф буду брать, вы пользуетесь землей и не платите государству». А как я заплачу государству, если оно мне два гектара земли оформить не может?
И таких ферм, где люди вынуждены выживать, по России огромное количество.
Возникает ощущение, что телевизионные кадры, на которых запечатлены чистенькие процветающие хозяйства, делаются на специально отобранных и подготовленных фермах, составляющих небольшую часть от общего числа.
Безусловно, на организацию стабильной финансовой поддержки сельского хозяйства уйдет не один год. Поэтому государство пошло по более простому (только не для граждан) пути: чтобы сделать российский сельхозпродукт более конкурентоспособным на нашем рынке, нужно увеличить пошлины на импорт и вообще всячески его ограничивать.
Позицию правительства нам пояснил руководитель аппарата комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике Сергей Опенышев:
«Пошлины повышаются, потому что на рынке своей продукции достаточно, а в страну ввозят субсидированную продукцию, которая продается по низким ценам. В такой ситуации необходимо поднимать пошлины, чтобы поток импорта сократился, и тогда собственная продукция будет использована потребителем. Конечно, сейчас наши сельхозпроизводители конкурировать с зарубежными не могут. Мы выравниваем за счет пошлин цены, и тогда продукция может конкурировать не по цене, а по качеству. Повышение дотаций фермерам должно идти параллельно. Без бюджетной поддержки в форме дотаций и субсидий наш сельхоз¬производитель с западным конкурировать не может. Сейчас, если та политика, которую провозгласил председатель нового правительства Владимир Владимирович Путин, будет реализована, то сельское хозяйство выйдет на уровень аграрно развитых стран. Сегодня уровень поддержки очень низкий — 1,2 — 1,5% от расходной части государственного бюджета. Мы считаем, как минимум 5% от расходной части надо направлять на поддержку АПК. Тогда можно надеяться, что там будет рентабельное производство».
Те самые 5%, о которых говорит Сергей Павлович, являются более-менее нормальным уровнем поддержки АПК. Если правительственные планы осуществятся, то наш сельхозпродукт станет конкурентоспособным хотя бы на внутреннем рынке, однако это длительный процесс, и пока что мы слишком сильно проигрываем другим странам по объему финансовой помощи аграрной промышленности. Пока правительство помогает своим сельхозпроизводителям прежде всего своеобразной блокадой субсидированного импорта — повышает пошлины на поставки из-за границы. Существует возможность гораздо более реальной поддержки. Во-первых, нужно максимально сократить плату за ЖКХ для сельхозпроизводителей, особенно для мелких ферм. Во-вторых, неплохо было бы упростить процедуру оформления земли — сейчас, согласно новому Земельному кодексу, для этого необходимо собрать огромное количество бумаг, и зачастую на оформление небольшого участка уходит несколько лет. Наконец, необходимо уменьшить процентные ставки по кредиту с помощью субсидирования их государством.
Справка «Новой»
Очень мощную поддержку получают французские фермеры. Доля субсидий в валовом доходе сельского хозяйства Франции колеблется от 4 до 15% в год.
Кроме того, во Франции, как и в других аграрно развитых странах, существует система помощи фермерам в случаях засухи, падежа скота и т.д. Также во Франции существует компенсационная помощь фермерам горных районов, или районов с неблагоприятными природными условиями.
Что касается аграрной промышленности Нидерландов, то значительную часть доходов от производства и экспорта продовольствия правительство возвращает в виде субсидий и льготных кредитов, финансирования сельскохозяйственной науки, внедрения новых высокопродуктивных культур. Особенно это касается цветоводчества. Итог — 70% цветов на российский рынок поступает из Голландии и лишь 10% производят отечественные аграрии.
В Швеции климат для выращивания сельхозпродукции неблагоприятный. Из всей шведской территории обрабатывается всего 10% (в России около 13%). Несмотря на это, сельхозпромышленность Швеции развита лучше, чем наша. Большинство хозяйств — семейные. Поддержка фермеров осуществляется прежде всего за счет субсидирования экспорта продуктов за территорию ЕС.