Удивительно, но доля нищих (люди, которым не хватает денег даже на продукты питания) практически не выросла. Достигнув в октябре 2008 г. исторического минимума в 9%, в марте она составила лишь 10%.
Влияние кризиса проявилось в ином: в заметном увеличении доли наиболее бедных людей (которым хватает денег на еду, но не на одежду). Их доля была минимальной в июле 2008 г. – 22%; в сентябре она выросла до 25%, а в марте доросла до 31%
Доля наименее бедных (которым хватает денег на еду и одежду, но не на товары длительного пользования) снизилась в результате кризиса несущественно. С исторического максимума 49% в сентябре до 45% в марте.
Доля среднего класса (представителям которого хватает денег на покупку товаров длительного пользования, но не автомашин. Максимальная в июле 2008 г. – 19% – в марте стабилизировалась на 14%. Для сравнения: июль 1998 г. – 7%, июль 2000 г. – 3%.
Несмотря на сохранение доли нищих на прежнем уровне, условия их жизни (как и наиболее бедных) ухудшились весьма серьезно. Так, 34% этой категории населения значительно ухудшили характер своего питания за последние 3-4 месяца. В том числе (по сравнению с прошлым мартом) 10% из них стали покупать значительно меньше муки, крупы и макарон, 33% – кондитерских изделий, 38% – мяса и мясопродуктов, 41% – фруктов. Таким образом, бедность и кризис обеспечивают возврат к традиционной несовершенной структуре питания с переизбытком круп, мучного и сладкого и нехваткой фруктов.
В целом 9% россиян в конце марта отметили, что за последние 3-4 месяца стали питаться значительно хуже.
Интересно, что средний класс в отличие от остальных стремится к здоровой структуре питания. Если уж экономит, то прежде всего на сладостях (3%), лишь потом на мясе (2%) и в последнюю очередь на фруктах (1%).
В конце марта 29% россиян заявили, что в последние 2-3 месяца, как правило, покупают более дешевую еду и предметы первой необходимости, чем раньше. Среди нищих таких 57%, наиболее бедных – 41%, наименее бедных – 17% и среднего класса – 10%.
Это свидетельствует об изменении структуры потребительского поведения россиян. Наиболее бедные приближаются по своему поведению к нищим, а наименее бедные – к среднему классу.
По мере углубления кризиса естественным образом растет и пессимизм. В сентябре 2008 г. ждали ухудшения материального положения своей семьи лишь 10% россиян, в декабре – 23%, а в феврале – уже 38%.
Однако нарастание пессимизма неравномерно по различным потребительским группам. У нищих и бедных пессимизм нарастал планомерно. А вот средний класс начал верить в реальность своих проблем лишь в 2009 году. За I квартал 2009 г. доля пессимистов в среднем классе подскочила в 4,5 раза – с 8 до 36%! – и превысила даже аналогичный показатель у наименее бедных (33%). Вероятно, этот больший пессимизм связан с меньшей психологической устойчивостью, страхом перед потерей комфорта. А также лучшим осознанием ситуации.
Таким образом, кризис, подрывая благосостояние россиян, лишая их веры в будущее и вынуждая сокращать потребление даже необходимых продуктов питания, снижает внутреннюю дифференциацию основной массы населения. При этом наиболее болезненно переживает падение социального и материального статуса средний класс. Он насильственно возвращается в бедность, откуда его представители вырвались совсем недавно – и, как им казалось, навсегда.
За связанными с этим человеческими трагедиями видно восстановление социального единства населения и постепенное превращение его обратно в народ.