Ситуация в Ингушетии, где митингующая молодёжь требует отставки действующего президента республики Мурата Зязикова — это не просто региональный кризис и проблемы неудачливого главы региона, это вопрос на засыпку всей путинской вертикали. Затянувшееся молчание федеральных властей — тому подтверждение.
Может быть, молчат, потому что это не их дело? Зачем, мол, Кремлю, размениваться на региональные проблемы?
Есть зачем. Во-первых, такова логика всей путинской вертикали власти, в которую с 2005 года встроены и регионы. Отмена выборов губернаторов была необходима для того, чтобы федеральный центр мог контролировать происходящее на местах. А значит, и нести ответственность.
Ингушский бунт – вызов Кремлю ещё и потому, снятие губернатора — это прерогатива Москвы. А в нынешних условиях — только Москвы, потому что без санкции на любое развитие событий непопулярный в республике и зависимый аппаратно, Зязиков никуда не тронется. А значит, Москве своё слово сказать придётся.
Но федеральный центр молчит. Почему? Можно предположить, что Медведеву не очень хочется мараться ещё одним политическим (даже если и не по подоплёке, то по последствиям) убийством. Мало им Политковской и Литвиненко. Возможно, Кремль тщательно взвешивает свою позицию по причине общей сложности региона — война рядом. Но, с другой стороны, толстокожесть медведевско-путинского режима сейчас ничуть не меньше, чем была у путинского. Смерть политического журналиста для него — что иголка. Особенно в обстоятельствах однозначного доминирования внешнеполитического вопроса.
Президент, который говорит, что он не боится возвращения холодной войны, может себе позволить иметь за плечами не только журналистские трупы, но и целый ГУЛаг. Проблема в другом. Зязиков, может, и не лучший руководитель региона, но пойти навстречу митингующим Медедеву и Путину мешает сама внутренняя логика нынешнего режима. Суть её, гибрида чекистского кодекса чести (а Зязиков тоже «родом» из КГБ) и советских номенклатурных традиций, заключается в принципе «своих не сдаём».
Путин 8 лет выстраивал систему демонстративно неподконтрольную внешнему воздействию. Как на страну в целом (концепция «суверенной демократии» в противовес демократии «управляемой»), так и собственного народа на власть.
Основная черта путинского государства — закрытость. Мы не можем знать, какие процессы происходят внутри него — а только догадываться о них по волнениям на поверхности ковра, и не имеем права влиять на них. В таком контексте требование снять непопулярного ингушского президента — уже не локальный конфликт, а покушение на основополагающе принципы системы.
Это, конечно, не означает, что Зязикова теперь снять, наоборот, не могут — если надо будет, снимут. Но только после подавления конфликта и по причине, демонстративно с ним не связанной. Это, конечно, большая проблема путинской вертикали, доставшаяся по наследству Медведеву — её негибкость. Власть фактически сама сужает себе поле для манёвра, лишая себя такой богатой для любого, даже самого демократического режима, темы, как игра на популистских настроениях.
Наш президент как будто выше этого — и в дебатах он не участвует, и на угождение требованиям оппозиции — будь-то федеральной, или же региональной, он размениваться не станет. Но надо понимать, что такое положение обуславливается не какой-то мифической крепостью чекистско-бюрократического ядра режима (вовсе даже не сплочённого при ближайшем рассмотрении), а банальным нефтегазовым благополучием. Пока люди увлечены тратами возрастающих доходов, власть может поиграть в самодержцев.
Тем не менее, самонадеянность режима в своей нерушимости явно непропорциональна угрозе кризиса, вызванного хотя бы и падением цен на нефть. Есть шанс, что режим спокойно протянет до того момента, когда рост не-нефтегазовго сектора экономики позволит пережить такое падение без особых потерь. Стабфонд, опять же, страхует. Но ведь может и не подфартить — и чем тогда власть ответит на кризис доверия и народное возмущение? Тогда-то и мог бы пригодиться опыт компромиссов с общественностью и лавирования на популистской волне — ведь плохая власть лучше доброй революции, в результате которой придёт власть ещё хуже. Но у Путина такого опыта нет, ему в его президентские годы фартило.
Гарантировать, что Медведеву годах эдак в 2010 — 2012 будет везти также, нельзя. Сейчас бы и начать подкладывать соломку в виде опыта первых компромиссов с оппозицией, найти способ удовлетворить их требования, не потеряв при этом лица. И хотелось бы верить, что затянувшееся молчание центра именно поиском такого решения и объясняется.
Но вот только бесстрашие, граничащее с безрассудством, во внешнеполитических заявлениях Медведева и Путина, явно сигнализирует, что они уверены в безоблачном будущем своего режима. Ведь, не рассчитывая на крепкие тылы, в такие конфликты ни одна здравомыслящая власть бы не полезла. Ошибается ли режим в оценке своих перспектив на удержание власти в долгосрочной перспективе, или нет — покажет время. В ближайшем же будущем с высокой степенью вероятности можно утверждать только одно — поблажек не будет, и шансов добиться своего у ингушской оппозиции сейчас нет.
От редакции: Утверждение автора о том, что “мы не можем знать, какие процессы происходят внутри него — а только догадываться о них” не вполне верно. Возможно, автору это не известно в силу его удаленности от власти (хотя выводы он делает, в общем, практически бесспорные), но на то и существует экспертное сообщество, чтобы не догадываться, а знать – нет, речь не об инсайде (хотя и такое бывает). Просто, будучи сами родом из этой властной номенклатуры, эксперты могут иметь четкое представление о том, как будут мыслить их бывшие коллеги и, возможно, лично знакомые люди. Ну а понимая алгоритм принятия решения и имея на руках исходные данные, можно уже не догадываться, а просчитывать.
Логика аппарата очень проста: не знаешь, как реагировать – не реагируй. История с убийством Евлоева настолько невероятно нелепа, что пытаясь просчитать, как примерно могут оправдывать ситуацию кремлевские пропагандисты, редакция ФОРУМа.мск пришла к заключению – никак. Убедительно и без потери лица сделать это невозможно. Значит, оправданий не будет.
Власть считает себя достаточно сильной, чтобы не замечать некоторые очень заметные вещи. Это поняли со времен Ельцина, причем после событий 1993 года. До этого, при Горбачеве и раннем Ельцине пытались выстраивать диалог с обществом, объяснять и доказывать. Расстрел же Дома советов положил конец необходимости диалога власти и общества – причина была естественной, объяснить события октября 1993 года убедительно и чтобы при этом не выглядеть идиотом, было невозможно. И “демократическая” власть, совершив “демократический” переворот, на 4 месяца закрыла все оппозиционные газеты и ввела жесткую цензуру, на таком фоне провела первые выборы в Госдуму и референдум по Конституции РФ. И все очень хорошо получилось – власть поняла, что диалог с обществом не только не обязателен, но и просто вреден – разумеется власти, а не обществу.
Дальше прошли залоговые аукционы – как объяснить солидно и осмысленно, что завтра общенародное достояние будет передано за 1% стоимости Березовскому и Потанину, Ходорковскому и Аликперову? Поэтому в том же году абсолютно все федеральные СМИ, ранее принадлежавшие журналистским коллективам, были переданы в собственность крупным корпорациям – тем, что стали крупными корпорациями в том же году, в результате залоговых аукционов.
Потом были целых две чеченских войны, о которых тоже никого особо не спрашивали. Были внесены изменения в Конституцию, в результате которых демократические процедуры превратились в чисто декоративные, страна стала настоящим Третьим Римом – только в первом Риме республику сменил принципат, а у нас – институт “преемников”.
Естественно, обогащенная таким опытом “общения” с народом, власть будет и дальше продолжать долбить “в ту же калитку” – неудобный вопрос можно не услышать. Власть не может сказать: “Мы не знаем!” без риска уронить свой авторитет, который держится не только на штыках и омоновских дубинках, но и на “гипнозе власти”. Когда гипноз рассеивается, дубинки уже не спасают. Это власть тоже знает, она уже опытная.
Однако отсутствие ответа в такой ситуации – это тоже ответ. То самое запретное: “Не знаем!” Власть не знает. Поэтому молчит.
Помните поговорку: “Молчи – за умного сойдешь!” Так вот, хотят сойти за умного. Или, по крайней мере, за сильного.
Однако ситуация с убийством Евлоева представителями “правопорядка”, да еще фактически в присутствии высших должностных лиц республики, настолько вопиющая, что молчать долго невозможно. Что-то сказать (сделать) придется. Нужно продолжать задавать этот, один и тот же неудобный власти вопрос. До тех пор, пока она не сможет отмалчиваться.
– Что с вашей подлодкой?
– Она утонула.
– А с Евлоевым?
– …
Анатолий Баранов, главный редактор ФОРУМа.мск
PS. В Сепараторном поселке Махачкалы вечером во вторник обстреляна машина журналиста исламской телекомпании “ТВ-Чиркей” Тельмана (Абдуллы) Алишаева.
“Нападавшие подошли к машине, в которой находился журналист, и открыли огонь из пистолета Макарова”, – сообщили “Интерфаксу” в пресс-службе махачкалинского УВД. Журналист доставлен в больницу, о его состоянии пока не сообщается.
В Нальчике сегодня совершено нападение на главного редактора независимой “Газеты Юга” Милослава Битокова, передает ИТАР-ТАСС. Он избит в подъезде собственного дома и госпитализирован, сообщили в редакции газеты.
“На Битокова напали трое неизвестных в подъезде дома, где находится его квартира, в то время, когда сын пострадавшего ставил машину в гараж”, – рассказал сотрудник газеты. Он добавил, что ранее Битокову угрожали неизвестные лица и связывает произошедшее с профессиональной деятельностью журналиста.
Представитель газеты добавил также, что сын редактора видел нападавших, когда они выбегали из подъезда, но не мог предположить, что это злоумышленники. В настоящее время Битоков госпитализирован с черепно-мозговой травмой и переломом носа. Близкие пострадавшего обратились в милицию.
Может быть, это ответ на вопрос “Что с Евлоевым?”
Егор Коткин