В течение восьми лет ряд громких дел, включая взрывы домов, которые предшествовали второй чеченской войне, если и расследовались, то не слишком успешно, и не очень активно. У многих заинтересованных лиц, да и у людей, наблюдающих за этими событиями как бы со стороны, сложилось стойкое впечатление, что власть не слишком заинтересована в их раскрытии. Это мягко говоря. Но после смены президента Путина на президента Медведева можно ли говорить о смене власти в Кремле? Ведь и персоны, и стиль работы, и приоритеты внешней и внутренней политики – все осталось прежним.

Однако люди все же обращаются к новому президенту с просьбой исправить ошибки и преступления прежнего правления. Например, в нашей рубрике “Напиши письмо Медведеву ” скопились уже сотни писем, как от простых граждан, так и от весьма известных людей. Ни на одно из них не было получено ни одного внятного ответа. Если не считать, конечно, ответом президента Иреку Муртазину на письмо, написанное 15 декабря избиение его бейсбольными битами в канун Нового года. Надеемся, эти события напрямую все же не связаны.

Тем более трудно ожидать реакции президента на письмо о расследовании (точнее не-расследовании) резонансных дел, напрямую связанных с интересами правящей верхушки. Что он может сказать сегодня? Хотя президент-юрист мог бы заявить хотя бы по некоторым из них, что берет расследование под свой личный контроль, не надеясь на персональный контроль Генпрокуратуры, о котором было заявлено много лет назад. Навряд ли это было бы нарушением конституционного принципа разделения властей – следствие и прокуратура не относятся к “третьей власти”, судебной, а входят в структуру исполнительной. Правда, по итогам этого персонального контроля пришлось бы когда-то отчитываться. Это так. Но нельзя же во всем уходить от персональной ответственности? Надо что-то брать на себя и президенту.

Тем не менее, мы публикуем письмо президенту Медведеву сестер Татьяны и Алены Морозовых, раньше живших во взорванном доме на улице Гурьянова, где погибла их мать, а теперь проживающих в эмиграции. Письмо было опубликовано также и в зарубежной прессе, не только у нас. Может, будет какой-то резонанс. Может нет. Но люди ведь тоже прочитают, а отсутствие реакции властей – это тоже реакция, верно?

А.Б.

* * *

В результате трех скоординированных взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске в сентябре 1999 года погибли 292 человека, в том числе наша мать – Любовь Морозова.

Дмитрий Анатольевич, мы обращаемся к Вам с призывом инициировать независимое, открытое и всестороннее расследование данных терактов. Хотя вину за данные преступления возложили на чеченских террористов и это использовали для оправдания полномасштабной войны против Чечни, которая началась позже, в сентябре, существует ряд указаний на то, что к случившемуся могли быть причастны российские спецслужбы. Имеются явные доказательства того, что власти скрыли правду. Мы не считаем это дело закрытым.

Позвольте напомнить Вам ряд фактов. – 23 сентября 1999 года милиция арестовала трех сотрудников Федеральной службы безопасности (ФСБ), которые пытались разместить в подвале жилого дома в Рязани взрыватель и гексоген – ту же самую взрывчатку, которая использовалась при предыдущих терактах. ФСБ объяснила, что ее агенты проводили “учения” и что в мешках со взрывчаткой на самом деле находился сахар. Расследование было прекращено, а все улики оказались под грифом “совершенно секретно”.

– Примерно в то же время российский солдат обнаружил в своей воинской части недалеко от Рязани гексоген в мешках с надписью “сахар”. Расследование по этому инциденту так и не провели, а улики были засекречены.

– 13 сентября 1999 года спикер Госдумы Геннадий Селезнев заявил о взрыве жилого дома в Волгодонске – за три дня до того, как произошел теракт.

– Марк Блюменфельд, администратор нашего дома на улице Гурьянова в Москве, где затем произошел взрыв, сообщил нашему адвокату и ряду журналистов, что он изменил показания под давлением со стороны сотрудников ФСБ. Представители спецслужб показали ему фотографию чеченца Ачимеза Гочияева, которого он прежде никогда не видел, и под нажимом мужчина “опознал” его как человека, который якобы арендовал у него под складские нужды подвал.

– Фоторобот, составленный по первоначальным показаниям Блюменфельда о внешности настоящего подозреваемого, похоже, исчез из уголовного дела и был заменен фотографией Гочияева. Одновременно адвокат Михаил Трепашкин, сам бывший агент КГБ, сообщил журналистам, что опознал по фотороботу сотрудника ФСБ Владимира Романовича. Позже Романович погиб на Кипре в результате дорожной аварии, причем водитель скрылся с места происшествия, а дело так и не было раскрыто.

– В ноябре 2003 года, незадолго до суда над двумя чеченцами, которых позднее признали виновными в перевозке взрывчатки, использованной при взрывах домов в Москве, Трепашкина арестовали – в его машину подложили огнестрельное оружие. Это помешало ему передать в суд заявление господина Блюменфельда о том, что агенты ФСБ заставили его дать ложные показания.Суд над двумя чеченцами не был убедительным ни для нас, ни для мировой общественности, поскольку он проходил за закрытыми дверями, а правозащитные группы отметили в процессе многочисленные нарушения, Российский суд так и не рассмотрел ни заявление господина Блюменфельда, ни факт замены фоторобота фотографией Гочияева.

– Были убиты четыре человека, которые расследовали вопрос о возможной причастности ФСБ к взрывам. Депутат Думы Сергей Юшенков был застрелен в Москве в апреле 2003 года, а через три месяца погиб от отравления его коллега Юрий Щекочихин. Журналистку Анну Политковскую застрелили в октябре 2006 года в ее московском доме, а еще через месяц в Лондоне от отравления скончался экс-сотрудник КГБ Александр Литвиненко.

Многие россияне пришли к выводу, что взрывы могли быть делом рук российских спецслужб. Что же касается нашей семьи, то мы давно потеряли первоначальную веру в официальную версию о “чеченском следе”. Мы пришли к убеждению, что нашу мать и соседей принесли в жертву политической цели: необходимости оправдать войну в Чечне и помочь Владимиру Путину стать на следующий год президентом. Лишь объективное расследование может заставить нас изменить это мнение.

Господин президент, мы пишем Вам это открытое письмо, поскольку хотели бы верить, что Ваше избрание положит конец нынешнему темному периоду в российской истории. Вы не были к нему причастны. Мы сознаем, что Вы лояльны и благодарны прошлому режиму. Однако государственная власть была доверена Вам не для того, чтобы защищать возможных убийц. Теперь Вы управляете Россией, и занимаемая должность налагает на Вас большую ответственность. Ради истории, людей и памяти невинных жертв Вы обязаны найти и придать гласности правду о тех преступлениях.

Сестры Татьяна и Алена Морозовы (жили в доме на улице Гурьянова в Москве, который был взорван 9 сентября 1999 года. Сегодня они проживают в городе Спрингфилд, штат Миссури, США)