Побоище в газе не попало в наш новогодний эфир
Нам часто говорят о том, что даже при полной возможности себя обеспечить мы должны быть открыты миру, благо живем в нем не одни. Из этого тезиса прямо следует другой: нам не может быть безразлично, что о нас думают в других странах.
В 1994 году, беседуя с дипломатом из не самой бедной африканской страны, я удивился тому презрительному тону, в котором он говорил о России, где некогда учился и даже некоторое время работал. На прекрасном русском языке он объяснил, что наша страна себя продала и стала колонией. Он сделал такой вывод, посмотрев наши сводки новостей периода ельцинских реформ. «В Уганде тоже показывают последнюю любовницу Тома Круза, а о своей стране не говорят ничего»…
Интересно, что он совершенно не претендовал на то, чтобы в наших сводках новостях диктор, сдвинув брови, рассказывал о мужественной борьбе западно-сахарского освободительного движения. Многим в «третьем мире», конечно, было трудно без нашей помощи. Но там была важна, оказывается, не только братская поддержка. Там было важно, что на свете есть большая страна, которая сильна и самодостаточна, которая имеет и, следовательно, отстаивает свои интересы и просто в силу этого создает в мире баланс.
Уже давно нет в правительстве МИД Козырева, уже и международные рынки мы восстановили, и открыли для себя не только Северную Америку, но и Южную, а вместе с Северной и Южной Африкой – и страны Залива, у которых даже учимся строить недвижимость. Но в первые числа января, щелкая телеканалы, я тщетно пытался найти там хоть что-нибудь, кроме последней любовницы Тома Круза или, на худой конец, Киркорова.
Мне приходилось в жизни встречаться с не менее известными звездами, чем новогодние персонажи этого (и прошлого) года, которым не чужды темы помимо примитивной лирики. Я помню замечательный концерт, который устроили для питерских детей-сирот Алена Апина и Илона Броневицкая, притом бесплатно.
В эти первые дни после Нового Года в Палестине очень много детей становилось сиротами. Наши телеканалы делали вид, что ничего не происходит. Четыре дня. Потом канал «Вести» скороговоркой сообщил о том, что половина мира возмущена происходящим. Моя страна, судя по всему, не относилась к этой половине. Во всяком случае, я не слышал, чтобы кто-то из наших политиков взял пример с королевы Иордании и сдал кровь для раненых, а из наших телезвезд – устроил благотворительный концерт, хоть бы «Рыбку мою» через не хочу отскулил… Может, такие есть, только государственное телевидение об этом не рассказывает.
Зато нам показали фильм об американском президенте Рузвельте. Там очень трогательно, прямо с придыханием, рассказывалось, почему Соединенные Штаты так долго не открывали второй фронт. Оказывается, Рузвельт заботился об американском солдате. Чтобы он не перетрудился, так сказать, в борьбе с фашизмом.
Вроде как недавно с высоких трибун говорили о деколонизации сознания… Или мне послышалось?
На другом канале выступал режиссер Бондарчук-младший. Он пояснил публике, что «Обитаемый остров» Стругацких в его версии – не про Советский Союз, а про любое агрессивное государство, которое неправильно распоряжается своей силой – ну, например, про Америку, Украину… Он явно хотел назвать какое-то еще агрессивное государство, но что-то его остановило. Может, он представил себе, как при выезде на гастроли его, как Ричарда Фалька, запрут в аэропорту Бен-Гурион в комнатенке с четырьмя эфиопами?
Обозреватель «Вестей» Кирилл Танаев долго перечислял статьи международного права, по которым следует засудить грузинского агрессора. Странно, но и ему не пришло в голову, что государство Израиль ведет себя, по крайней мере, похоже на этого агрессора. А если приглядеться, так даже очень похоже.
Наши каналы смотрит, может быть, не половина человечества, но весьма немалая его думающая и чувствующая часть. В том числе знакомые мне сирийцы, муж и жена, которые раньше были коммунистами, а теперь стали исламскими радикалами. Будем считать, что это произошло спонтанно. Будем считать, что эти ближневосточные разборки не нашего ума дело. Только тогда надо выйти из СБ ООН, распустить ШОС и отказаться от претензий не то что на роль полюса в новом мире, но даже на скромную функцию региональной державы.
Впрочем, даже такая добровольная геополитическая самокастрация совершенно не оправдывает рыбьего молчания христианской нации, каковой мы являемся, перед лицом истребления невинных. Наверно, у Минпечати и вышестоящих структур есть какое-нибудь объяснение этой безгласности. Может быть, премудрые медиа-пискари, не допуская актуальных батальных сцен, даже производства CNN, в государственный телеэфир – по крайней мере пять дней, с 31 декабря по 4 января – берегут наши нервы, блюдут религиозный мир, или, может быть, опасаются за предполагаемый контракт на закупку израильских самолетов-беспилотников, за который недавно хлопотал депутат Госдумы от ЛДПР Михаил Мусатов. Но миллионы глаз, обращенные к нам, знать этого не хотят. Они ждут от нас хоть какой-нибудь приличествующей завяленному статусу дифференцированной реакции – хотя бы такой, как на бомбежку Белграда или вторжение в Ирак, но обнаруживают вместо этого непристойное плотское игрище. А потом, опохмелившись после особо крутой попойки (знаем же, что через год уже так не погуляем), мы будем тупо удивляться, что нас почему-то не уважают ни в Европе, ни в Африке.
Построенные в ряд
Западная пресса проснулась после Нового Года несколько раньше – очевидно, по той причине, что свое Рождество там уже отпраздновали. Впрочем, умственная лень европейских комментаторов тоже была удивительна. Мотивы вторжения в Газу истолковывались почти исключительно с точки зрения предвыборных интересов правящей израильской партии «Кадима».
На самом деле газета «Едиот Ахронот», откуда, к примеру, The Telegraph почерпнула эту версию, уже 28 декабря выдвинула версию о вероятном переносе выборов. Этот перенос совершенно ни к чему амбициозной Ципи Ливни, давно метившей на пост премьера, в то время как нынешний премьер Эхуд Ольмерт давно искал повода для ухода со сцены. В свою очередь, глава партии «Ликуд» Биньямин Нетаньяху, ради конкуренции с которым «Кадима» якобы инициировала весьма дорогостоящую войну, при первом удобном случае солидаризировался с этим решением, о котором объявил его еще более непримиримый оппонент – министр обороны и глава левой партии «Авода» Эхуд Барак. У всех троих утром 28 декабря был такой вид, будто их «построили», при этом вручив заранее подготовленные речевки.
О том, как изменится политический ландшафт после вторжения в Газу, конечно, можно гадать. Однако, учитывая беспроигрышность этой кампании (как бы ни преувеличивалась ее тяжесть), карты разложатся проще, чем бывало раньше.
В апреле 1993 года референдум Бориса Ельцина («да-да-нет-да») разделил политический спектр России на два лагеря – по тогдашнему выражению телеканала «Останкино», на сторонников реформ и противников президента. В Израиле это будет называться: «сторонники разгрома ХАМАС» и «противники Израиля». Колеблющиеся будут отодвинуты на второй план, скептики публично посрамлены.
Тех, кто сразу отказался от решительного «да-да-нет-да» по-израильски, еще в первый день операции были наречены в самых популярных СМИ «пятой колонной». Мало того, противников войны из числа израильских арабских политиков было предложено лишить вида на жительства за нелояльность.
Употребление в военный период термина «пятая колонна» – в общем, обычное дело, даже если повод для войны сомнителен. Однако предложение измерять право на гражданство лояльностью зашкаливает даже за пределы закона и порядка слаборазвитых стран с единоличным диктаторским правлением.
Наибольшую ярость воинствующей публицистики, решительно занявшей первые полосы даже в таких принципиально плюралистских изданиях, как «Хаарец», обрушивается, впрочем, на выступающих против войны евреев. Что будет дальше? Следует ли ожидать сжигания на костре книги Илана Паппе «Этнические чистки в Палестине»?
Между прочим, термин «этническая чистка» к событиям в Газе ни один из российских телеканалов доселе не применил. Зато энтузиасты войны в Газе уже используют параллели с Югославией. Естественно, ХАМАС сопоставляется с режимом Милошевича. Фактически эта параллель весьма двусмысленна – если учесть, что Ближний Восток и Балканы похожи друг на друга не только незатухающими этническими конфликтами.
Все дороги ведут в Рафах
«За что боролись?» Так историк Александр Островский назвал последнюю главу своей книги о событиях 1993 года в Москве, где особо рассматриваются их непубличные экономические и геополитические стороны. В самом деле, даже когда внешней фабулой событий является «просто» конституционный конфликт, экономическая подоплека может быть весьма сложной, выходя далеко за пределы самой страны, что автор и подчеркивает.
За что идет борьба в секторе Газа, где нет ни крупной промышленности, ни природных ресурсов, не считая так и оставшегося неразработанным газового месторождения на шельфе?
4 января в Иерусалим приехала делегация из Нью-Йорка – для «духовной поддержки» исполнителей карательной операции. В числе гостей – мэр Нью-Йорка Блумберг, начальник полиции Келли и конгрессмен Аккерман.
Гарри Аккерман имеет репутацию лоббиста экономических связей между США, Израилем и Индией. Однако его имя я слышал в 1997 году от знакомого хорватского журналиста в несколько ином контексте. По его словам, американский депутат демонстрировал в узком кругу карту будущего территориального устройства Югославии. Моего собеседника поразило, что на карте поделена на части была не только Сербия (от нее отторгалась Воеводина под названием «Республика Бачка»), но и Хорватия (в ее рамках предлагалось создать портовое квазигосударство «Истрия»). «Никак не могу понять, зачем им это все надо», – признался мой знакомый.
Так зачем и кому это было надо – вначале создать в Газе маложизнеспособное государство, не подконтрольное Израилю, но в то же время не имеющее суверенного статуса, а затем его же и ликвидировать (или, по словам Дана Хареля, «изменить правила игры»)?
Кому и зачем надо было через сопротивление своих же соотечественников сворачивать поселения на давно занятых и после этого освоенных территориях, чтобы потом ввести танки на эти же территории? Где здесь логика? И все это практически теми же руками: Эхуд Барак как политический деятель был в чистом виде креатурой Билла Клинтона и вместе с ним подписывал ключевые соглашения по условиям создания независимой Палестины…
О чем сейчас идет речь? Возможна ли после превращения арабских городов в груду хлама государственность на этой территории? Или речь идет о возвращении к модели «одно государство» с предоставлением палестинцам израильского гражданства – такое предложение высказывает и президент Университета «Аль-Кудс» Сари Мусейбех, и бывший ведущий переговорщик от партии «Фатх» Ахмет Куреи (в середине декабря отстраненный от полномочий Махмудом Аббасом)?
В списке условий прекращения карательной операции, на которые 4 января официально согласился Израиль, помимо «немедленного прекращения ракетных обстрелов» и размещения международного миротворческого контингента для предотвращения ввоза оружия в Газу, входит «открытие КПП на границе с Газой для провоза гуманитарной помощи, включая пограничной переход Рафах на границе с Египтом». Таким образом, фактически обсуждается промежуточный вариант – не «два государства» и не «одно государство», а сохраняющийся на неопределенное время ныне существующий квазигосударственный (но с новыми «правилами игры») статус.
При этом отдельно формулируется особый пункт – «возобновление присутствия в Газе представителей Махмуда Аббаса, в том числе и на пункте Рафах». В интервью израильскому 9-му каналу 2 января министр стратегии Авигдор Либерман пояснил, что итогом операции в Газе должна стать «смена власти, наш контроль над Филадельфийским коридором и над КПП “Рафах”». Впрочем, по его словам, Аббас – это «фикция: он потерял все рычаги правления. Реально, с финансовой точки зрения, на Западном Берегу управляет премьер-министр Салам Файяд, а всё остальное находится под контролем наших сил»…
Итак, главным предметом борьбы является контрольно-пропускной пункт на границе с Египтом, где 28 декабря израильские ВВС за 4 минуты (!) уничтожили 40 нелегально прорытых подземных переходов. Считается, что по ним в сектор Газа доставлялось оружие. Одновременно был нанесен удар по маломерным судам, стоявшим в порту Газа – официально для тех же целей. Впрочем, если бы оружие было главным и единственным предметом контрабанды, то у палестинцев – коль скоро они только и думают о нападении на евреев – был бы уже мощнейший арсенал оружия, а не одни «зажигалки».
Константин Черемных