«Выборов» в России нет – Сочи это еще раз (10001-й) показало.

«Выборы» – это не когда голоса точно считают.

И не когда борьба ведется по правилам.

«Выборы» – это когда избирателям НЕБЕЗРАЗЛИЧНО то, что происходит.

Избирателям в России это очевидным образом абсолютно безразлично.

Что выборы не роскошь, а средство передвижения, не считает НИКТО. Доказательство? Элементарно, Ватсон: никто ВСЕРЬЕЗ и не думает переживать по их поводу. Попробовали бы отламывать такие шутки, как в Сочи (да не такие, а в сотую долю такие!), несколькими десятками километров ниже – в Грузии, или Молдове, или, кстати, в Абхазии…

Выборы никто не считает чем-то серьезным, потому что вообще ПОЛИТИКУ не считают чем-то заслуживающим внимания.

Меня часто «упрекают» в пессимизме относительно российской политики и ее перспектив. Интересно: а что же должен говорить ОПТИМИСТ?! Любопытно бы послушать!

Партия «ЕР». Председатель ЦИК Чуров. Председатель парламента Грызлов. Коммунист Зюганов. Националист Жириновский. Политик Каспаров. Вождь Лимонов. Политолог Кургинян. Публицист Шевченко.

Помилуйте – ну кто же может в здравом уме считать этот цирк с конями чем-нибудь вообще…

На это есть благонамеренный ответ: да, персонажи, конечно… (хотя – почему к ним причислили Каспарова?! По заданию ФСБ, не иначе…) Но вот – НАРОД, ОБЩЕСТВО…

Э, нет. Номер не пляшет.

«Персонажи» – не с Марса рухнули.

«Персонажи» явились и закрепились (а ДРУГИЕ так и не появились) потому, что РОВНО ЭТОГО НАРОД ОТ ПОЛИТИКИ И ЖДЕТ. Точнее, ничего иного не ждет. Если уж «вы все» – политики, выборы и т.д. – зачем-то «есть», так пусть хоть шоу будет… Что ж, потребитель всегда прав.

«Пить не будете? Голые танцевать не будете при луне? Эх! Прокачу!»

Так общество понимает «политику» – такую политику оно и ИМЕЛО до поры до времени.

И когда эту «политику» ликвидировали, а на бетонном пустыре поставили – неизвестно для какого заранее ненавистного ревизора из ЕС – декорацию, изображающую вообще неведомо что, никто и ухом не повел. Иногда рядом с этой давно стершейся декорацией кто-нибудь встанет, помочится (в России живем!) и дальше пойдет. Вот, пожалуй, единственное ПРАКТИЧЕСКОЕ использование «политических институтов в контексте общества».

Соответственно политическая журналистика в РФ – сообщение сведений о мнимых величинах, «как если бы» это были числа натурального ряда.

Политтехнологии – имитация «действий» с мнимыми величинами, как если бы это были натуральные числа.

Политические рассуждения – анализ мнимых величин, выяснение «зависимостей между ними», как если бы речь шла о натуральных числах.

Но поскольку долго и искренно Ваньку валять НЕВОЗМОЖНО, то всем на самом деле – стыдно. Со стыдом ругаются… непонятно с кем и за что. Со стыдом спорят… непонятно с кем и о чем. Деньги делят, конечно, без стыда, но… с отвращением. «От себя – и с ненавистью, с ненавистью».

А населению все это, естественно, абсолютно безразлично и давно не смешно. Поскольку же «политический нерв» даже и у наших людей есть, то его раздражают – рассказами об американском империализме, который мечтает… ну, мечтает что-то там сделать нам… А мы ему зачем-то не даем…

Вот такие пироги.

Все это дела давно всем известные.

Растет не с Лубянки/Старой площади, а прямиком из национального менталитета. Из какового менталитета растут, в свою очередь, все Лубянки и площади – хоть Новые, хоть Старые.

Не стану еще раз переписывать знаменитое стихотворение Пушкина. Напомню лишь прозой: А.С. объясняет, что не желает «зависеть от царя, зависеть от народа», а желает он по прихоти своей «слоняться здесь и там». То есть политика В ПРИНЦИПЕ НЕ НУЖНА, а нужна сугубо личная воля. Он считал (или делал вид), что ЛЮБАЯ политика волю только ограничивает.

Так же и Толстой.

Левин («Анна Каренина») объясняет братцу-либералу, который уговаривает его заняться «земской деятельностью»: а шел бы ты, брат, лесом! «Наши учреждения (земские) и все это – похоже на березки, которые мы натыкали, как в троицын день, для того, чтобы было похоже на лес, который сам вырос в Европе, и не могу я от души поливать и верить в эти березки!»

Умный и честный русский человек в ИМИТАЦИОННУЮ ДЕМОКРАТИЮ – не верит, а другую создавать не желает.

Брат-либерал же знай себе бубнит: «Березки не натыканы, а которые посажены, которые посеяны, и с ними надо обращаться осторожнее. Что же касается до того, что тебе это не нравится, то, извини меня, – это наша русская лень и барство, а я уверен, что у тебя это временное заблуждение, и пройдет».

Ну вот и разобрались.

Оптимисты так все и считают – 150 лет это «временное заблуждение» и «скоро пройдет», хорошие граждане начнут всерьез относиться к «гражданскому обществу» и, так сказать, его «выращивать, как в Европе», вопреки бяке-власти.

Пессимисты считают, что УЖЕ ПРОШЛО – и давно. Вместе с помещиками Левиными, которых ухайдакали крестьяне Фоканычи, под водительством комиссаров Левиных. А потом – еще разок, вместе с докторами наук Левиными, внуками комиссаров Левиных, которые отбыли на историческую родину в Силиконовую долину…

Пофигизм, научно именуемый «отчуждение от власти», фаталистическая покорность власти – основа национального политического сознания. Был у дворян/крестьян в XIX веке, укрепился у работяг и «образованщины» ХХ века, приобрел новые краски у офисного планктона и пенсионеров в XXI веке.

Ну а о двух других составляющих национально-политического сознания – вере в халяву и взбадривании себя понтами – долго распинаться тем более нечего.

Имитационная политическая показуха «с выборами» остается – доренкам и павловским тоже надо чем-то себя занять и прокормить. Брюзжащая на себя самою и на власти «прослойка», которая или живет внутренним эмигрантом, «под собою не чуя страны», или, превратившись в эмигранта обычного, все равно продолжает «спасать Россию» – тоже никуда не денется, вечно-пожухлое растение в наших широтах…

Но все это, как говорится, к жизни отношения не имеет.

А вот ПОЧЕМУ национальная политическая психология именно такая – пофигистски-халявно-понтовая? Это и правда интересный вопрос. На который, увы, со времен Чаадаева никто так и не ответил.

Ни пессимисты. Ни оптимисты. Ни реалисты. Ни проезжие де Кюстины.

«По моему мнению, медицинский пункт в Малоземове вовсе не нужен.

Мое раздражение передалось и ей; она посмотрела на меня, прищурив глаза, и спросила:

– Что же нужно? Пейзажи?

– И пейзажи не нужны. Ничего там не нужно».

Это из рассказа Чехова «Дом с мезонином».

Хорошо кончается рассказ: «Мисюсь, где ты?».