Стругацкие как знамя конформизма

Не нужно доказывать, что спор вокруг “Обитаемого острова” далеко перешагнул границы и культового фантастического романа семидесятых, и амбициозного киноремесленничества Федора Бондарчука. Утвердившееся поколение обновленного Острова попыталось сделать со Стругацкими ровно то, что оно делает со всем более-менее значимым культурным наследием ушедшего СССР. Приспособить, выхолостить суть пробивавшихся из-под глыб советского тоталитаризма робких потуг свободы, нон-конформизм быстренько перелицевать в развивающееся яркое знамя конформизма нынешних “нулевых”.

Я почитал форум по поводу своей статьи на сайте АПН. Бог мой, шаловливые рученки дотянулись уж и до Стругацких. “Стругацкие – тупицы гбшные”, “состарились, стали брюзжать и писать мрачные книги”, – пишут скрытые никами некие анонимы, – а раньше писали другие книги – “хорошие, жизнеутверждающие”. “”Гадкие лебеди” – это их труд? та же мерзость избранных “мокряков” (евреев), которые уведут молодежь от их отцов. Вот х… вам, не увели”.

До Высоцкого и Окуджавы: “Вам больно узнавать, что Окуджава или Высоцкий с Евтушенко дружили с КГБ?..”

Смысл поклепа предельно прозрачен: не я один бездарь, трус и дурак, вы тоже все бездари, трусы и дураки. Поэтому я буду вам тыкать, хамить, и ничего мне за это не будет. А то, что у тех же Стругацких миллионные тиражи, легально и на ксероксах, полувековая популярность и сотни подражателей в писательстве, роли не играет. Меньшинство обс…рателей агрессивно и право, как будто бы оно большинство. Взрослели-взрослели, а логика опять ничем не отличается от логики доноса в ленинградский обком. “Физик-полковник попросту, с прямотой военного человека и партийца, без всяческих там вуалей и экивоков обвинял авторов опубликованного в “Неве” романа в издевательстве над армией, антипатриотизме и прочей неприкрытой антисоветчине. Предлагалось принять меры”. (Б. Стругацкий, “Комментарий к пройденному”).

Но еще хуже, когда неоконы действуют по формуле 2 х 2 = черти что.

Когда и первое “2” взято как бы из источников, и второе “2” вроде бы соответствует реальности, и “умножить” – из классической математики, а равняется все равно “черти что”, потому что результат зависит не от смысла слов, а от морали их произносящих. С моралью же, как и с идеологией, спорить нельзя. Ведь если вы встретитесь с людоедом, пусть даже окончившим Гарвард или МГУ, вы не станете его убеждать, что свобода лучше несвободы и кушать ближнего нехорошо – он это и так знает и живо с вами согласится по поводу свободы. А вечером проголодается и…

Просто замечательно, что Стругацкие вломились в нашу новую эпоху! И их тут же приспособили под знамя конформизма. Потому что совершенно же четко выходит, причем не только из фильма члена партии “Единая Россия”, но даже из канонической полузапрещенной в советское время книги (далее воспроизвожу синопсис статьи Владимира Лещенко в “Русском журнале”), что их Максим Каммерер никакой не герой, а… изгадил всю антитеррористическую поляну стабилизации.

Да, его занесло на планету, где режим – тоталитарный, а управляют некие никем не избираемые анонимы. Неизвестные Отцы глушат народ пропагандой, а выродков, которых пропаганда не берет, изолируют в лагерях. Но при этом ведь там была стабильность, что и Стругацкие признавали! Отцы пришли к власти не просто так, а в чрезвычайной ситуации. Страна была на пороге полного краха, но всё же благодаря им устояла и продолжала жить. Дополним картинку: запустила спутник, построила заводы, выиграла Отечественную войну, на зависть врагам учредили невиданный доселе собес.

Если прошлое учит, то только тому, что во всем должна быть мера, баланс. Да, сегодняшний мир – это тоже не слава богу, особенно после перестройки, но мы уже на пару шагов отодвинулся от края пропасти. Снова стали появляться островки условно нормальной жизни и просматриваться какие-то перспективы. Однако, вот беда, стараниями одержимого идеей во что бы то ни стало исправить мир правдолюбца этот порядок снова может быть уничтожен…

И тогда снова хаос, инфляция, дефолт, политическая борьба.

Учтем так же и то, что при этом ни роман, ни кино Бондарчука, ни наша жизнь отнюдь не заканчиваются победой Максима, а всего лишь победой одного крыла Неизвестных Отцов над другими. Передвижные излучатели по-прежнему действуют и заправляться приезжают хорошо если к умеренным. Приятель Максима – Зеф, берет автомат и идет разбираться с либеральными болтунами из подполья. С местными немцовыми, там, каспаровыми… Вот только Зефа с автоматом нам тут не хватало.

Вывод В. Лещенко: “Может быть, он (фильм, роман. – С.М.) про то, чего еще не было, но к чему мы можем прийти. Может быть о том, чего мы избежали. Может быть о неких тенденциях, которые остались неизвестными на момент написания романа, но которые уже подспудно присутствовали и были гениально угаданы авторами, а сегодня озвучены режиссером”. Главное, не дергайтесь, не лезьте, консолидируйтесь вокруг партии власти.

Спрашивается, как с этим спорить? Никак. Все верно. Такая мораль. Помнится, сошедший с ума белый полковник Курц (“Апокалипсис сегодня”), даже приняв правила джунглей, с горечью признает: цивилизованному человеку аборигенов не победить, потому что у них другие моральные табу и, следовательно, более широко поле возможностей. Я перечитал “Гамлета” глазами неоконов. И тоже получилось не лучше. Пусть Неизвестный Отец Клавдий берет власть путем закапывания яда в ухо партнера по тандему. Но потом-то ведь все стало нормально. Появились стабильность. Спокойствие на границах. Элита веселилась на свадьбе Гертруды. И тут появляется отмороженный Гамлет-Максим с неуемной жаждой разоблачений. В результате гора трупов, Гамлет гибнет тоже, власть достается черному полковнику Фортинбрасу, для виду отдающему почести погибшему диссиденту.

“Пусть Гамлета к помосту отнесут, Как воина, четыре капитана. Будь он в живых, он стал бы королем!” Тра-та-та….

И все-таки любопытно, почему к Гамлету никогда не было претензий. Никогда не было претензий к советскому инженеру Лосю (“Аэлита”), отправившемуся на Марс и быстро устроившему там пролетарскую революцию, никогда не было претензий к бесчисленным американским звездным “дверям” и “вратам”, – американцы тоже везде куда ни придут несут с собой победу Октября. А к Максиму Стругацких претензии есть – пусть не вмешивается!

Не из-за удивительной ли схожести ли “Острова” и… Острова?

В 1985 году на нашем Острове наступил уникальный в своем роде рай. Хотя электрички по-прежнему шли в Москву за водкой и колбасой, хотя элита отоваривалась в зашторенных тяжелыми гардинами конспиративных “Березках”, я не помню, что бы так уж очень голодал. Время было такое, что всегда можно было нарубить картошечки, сварить ведро скользких пельменей, залиться мутным и кислым “Жигулевским”. Власть становилась травоядной, не пускала за рубеж, но зато совершенно и не напрягала работой, давала читать книжки, на кухне рассказывать анекдоты. Свои сто пятьдесят рэ были обеспечены по гроб жизни. Идеал!

И мы все это разрушили, сдвинули в область неизвестного. Любой ностальгирующий коммунист вам перечислит: пришли приватизаторы, бандиты стали палить друг в друга, в Москомимуществе до сих пор под полом находят припрятанные Калашниковы, появились бомжи, беспризорные. Это ваша свобода? Зачем мы все это сделали, когда было так хорошо?

Но проблема как раз в том, что общественный рай – мнимый или настоящий – наступает всегда только на мгновение, а потом у вас выбор: либо прогрессировать, либо деградировать, но ни в коем случае не засыпать.

Точно так бывает, когда вы, допустим, закончили школу – уже не учитесь, еще не поступили в институт, еще не попали в армию, еще не женились, еще не работаете, еще сидите на шее у родителей, гуляй не хочу, но завтра что-нибудь из вышеперечисленного все равно произойдет. Никакая стабильность не удерживается автоматически, потому что пассионарность провоцирует общественные катаклизмы, а покорность и конформизм развязывают руки деспотии. Жить вообще – это постоянно напрягаться, трудиться, влипать в непредвиденные обстоятельства!

Один раз мы уже прожили цикл с Неизвестными Отцами, когда закончилась гражданская война 1917-1923, и мы отползли от экономической пропасти. Странник-Сталин придушил соратников в Политбюро, а первомайские толпы радовались, что жить стало лучше, жить стало веселее. В школах на уроках обществоведения все никак не могли объяснить, кто на самом деле управляет страной – выбирают Верховный Совет, а руководит таинственное Политбюро. Учитель путался, злился и краснел, разъясняя абракадабру. Но ведь и Сталин на этом не остановился, в довесок к стабильности прибавил и ГУЛАГ, и Катынь, и крестьян без паспортов. 70 лет мы давали этому режиму карт-бланш на эволюцию, а в конце концов он сам себя продал за джинсы и жевачку, с вонью распался, не эволюционировав ни во что хорошее. Теперь нас убеждают: давайте защищать следующую стабильность!

Давайте! Раз такая мораль. Но вот только 400 лет Гамлет – положительный европейский персонаж. Мы сами вышли из той страны, которую учредили террористы. “Настоящий революционер” было возвеличивающим эпитетом. Символом доблести считалась Зоя Космодемьянская, не выдавшая фашистам планов поджога сарая. И если на нашу голову вдруг снова свалится Максим Каммерер, так тоже ничего не поделаешь, потому что есть и другие традиции социального поведения, другая мораль. Как писал поэт: “Не о чем нам разговаривать, он на допросе сказал”. А с моралью, как я уже обращал ваше внимание, не спорят.