Считается, что история склонна повторять самое себя. И порой – не без причуд: мол, то, что когда-то прогремело трагедией, спустя годы просвистит фарсом. Так бывает. Но часто история повторяется в виде куда более жестокой трагедии, хотя при этом иные политики и ухитряются внести в нее элементы бурлеска…

Могло ли что-нибудь помешать Михаилу Саакашвили вновь ударить лицом в грязь, сравнив приход частей 58-й армии в Цхинвали с вводом советских войск в Чехословакию в 1968 году? Наверное, могло. Но не помешало. И именно это сравнение он сделал в речи о введении военного положения. Такой человек. Такие ребята готовят ему речи – наследники приемов агитпропа времен позднего большевизма.

И вот президент Грузии глумливо сравнивает миротворческую операцию российских войск с вторжением советов в ЧССР сорок лет назад.

Перед нами пример того, что и теперь – через почти 20 лет после крушения коммунистической геронтократии – у мастеров заплечной пропаганды “красного проекта” есть подражатели. Среди них – молодой закавказский “демократ” Саакашвили, кроящий медиа-политику по их лекалам.

Вспомним: когда-то Иосиф Сталин напал на Финляндию, объявив Советский Союз с одной стороны – как бы жертвой (дескать, граница проходила слишком близко от Ленинграда, делая его уязвимым для атаки с севера), а с другой – освободителем (мол, восставшие пролетарии, зовут на помощь).

Трюк сорвало жесткое и умелое сопротивление финнов. Но с другими прибалтами фокус удался – они оказались беззащитны перед большевистской броней.

Через 30 лет советы ввели дивизии в Чехословакию “для восстановления порядка, законности, стабильности, суверенитета и защиты целостности социалистического лагеря” (а по версии гэдээровской “Нойес Дочланд” – в виде все той же “помощи народу, восставшему против режима Дубчека”).

Тогда Чехословакия, решившая идти в будущее по собственному пути – более схожему с путем запада, чем с советской моделью – была брошена испуганной и безвольной Западной Европой на танковый произвол красной Москвы. США, увязшие во Вьетнаме, смирились… Эта робость Запада перед лицом агрессивного коммунизма привела к трагедии Пражской весны.

II.

В начале 90-х Южная Осетия, как и Чехословакия 40 лет назад, выбрала свой путь – путь самоопределения и самостоятельной политики – лежащий вне Тбилиси. И была варварски атакована его войсками.

Историческая аналогия очевидна: действия руководства Грузии весьма схожи с действиями ЦК КПСС в отношении ЧССР в 1968 году.

Схожи и политические расчеты. Тогда советы предполагали, что в Европе и мире не найдется никого, кто мог бы противопоставить волю – воле, а силу – силе в защите свободного выбора чешского и словацкого народов.

Возможно, на нечто подобное рассчитывал и Саакашвили. Напрасно. То, чего в 1968 году не сделал Запад, позволивший разутюжить чехословацкий эксперимент – сделала сегодня Россия, защитившая подвергшийся агрессии свободолюбивый народ, тысячи своих граждан.

III.

Конечно, рассматриваемые ситуации сходны не во всем. И главная разница в том, что, несмотря на всю грубость подавления Пражской весны, действия Москвы не могут и близко сравниться по дикости, беспощадности и жестокости с нападением грузинских сил на Цхинвали. В ходе “операции по сохранению единства Варшавского договора” число жертв с обеих сторон было минимальным; официальный Тбилиси начал “восстановление территориальной целостности” и “наведение конституционного порядка” со зверского истребления тысяч мирных жителей, изгнания людей, разрушения жилищ, больниц, школ, университета.

Президент Саакашвили и его войска оказались куда более беспощадными, чем Советская Армия в 1968 году. Эта лютость снижает корректность сравнения действий Тбилиси с действиями Москвы 40-летней давности. И все же – поводов для него у нас больше, чем у Саакашвили, сравнивающего гуманитарный поход 58-й армии с той давней имперской несправедливостью.

IV.

Южная Осетия оказалась в более благоприятном положении, чем когда-то Чехословакия: сильный сосед, на которого она надеялась, помог отстоять ее исторический выбор и, возможно, существование ее народа – не бросил республику на растерзание живодерам Саакашвили.

И вот политик, пытавшийся попрать стремление осетин к самоопределению и начавший против них геноцид – обвиняет Россию в повторении опыта 1968 года. Т.е. уподобляется воротилам красной пропаганды прошлого века, копируя худшие советские образцы. Это – начало информационной войны, в которую уже включились мировые СМИ.

Причем на этом поле боя России предстоит побеждать в схватке, не менее жесткой, чем на театре “горячих” военных действий. И дело тут не в “злой воле западных шакалов ротационных машин”, не в “политическом заказе” и не в их “благосклонности лично к Саакашвили”. Такие представления заметно устарели. Позицию СМИ Запада будут определять многие другие серьезные факторы – начиная с тренда, который можно описать, как “привычку защищать Давидов от Голиафов” (а здесь “Давиды” для них грузины, поскольку осетины как бы отсутствуют в пространстве зарубежного общественного мнения), и заканчивая хронической “аллергией к имперской политике”.

Судя по принятым цензурным мерам, по заявлениям Саакашвили и хэдлайнам многих мировых бумажных и электронных медиа, Тбилиси делает все, чтобы захватить инициативу в информационной войне. Предстоящая в ближайшие месяцы борьба в этом пространстве потребует от России отказа от еще присущего некоторым нашим специалистам языка и других навыков времен “холодной войны”. Потребует профессиональной гибкости и точности в выборе стратегии и инструментов.

В эпоху, когда то что есть в телевизоре есть и в жизни, никто кроме нас не убедит мир в том, что Россия защищает Цхинвали и спасает осетин от грузинской агрессии, этнических чисток и геноцида.