Падение нравов в современном обществе достигло апогея. Гнилой Запад принес нам не только тридцать сортов колбасы, за которые была куплена великая русская нация, но и смертельное оружие, поразившее, подобно проказе, сердца и умы наших детей, да и нас с вами. Я не о демократии, если вы об этом подумали. Я о сексе.
Да, да, теперь мы спокойно говорим то, о чем наши родители и бабушки предпочитают молчать. Мы не стесняемся читать рубрику «Про Это» любимого глянцевого журнала в многолюдном кафе, и не боимся обсуждать проблему пути достижении женского оргазма не только с подругами – но – и – о, ужас – даже с друзьями.
Налицо, как я уже заметила, фатальное падение нравов. Ведь именно открытость сексуальной темы для публичного обсуждения так клеймят ревнители чистоты нации и решения демографической проблемы. А уж подростковые журналы, просвещающие школьников старших классов о наличии в жизни такой штуки, как презервативы – и вовсе посланцы геенны огненной. Так и запишите: секс – занятие богоугодное, но только ночью и молча. А говорить о нем – ни-ни.
Именно разговоры о сексе, снятие табу на тему этой незатейливой человеческой радости теперь винят в демографической дыре. Нет-нет, не высокие цены на жилье, не отсутствие детских садов, не постоянную угрозу перемен, не низкие по цивилизованным меркам зарплаты, а разговоры! Мол, когда разрешено, то оно неинтересно.
Ну-ну. Я вас огорчу, дорогие благонамеренные граждане. Если бы сексом не занимались, так как скучно, то и говорить бы о нем перестали.
Или, говорите, перестали детей рожать? Так секс тут не виноват. Что, презервативы виноваты? Слишком доступны? Да благодарите всех святых, что доступны. И что шестнадцатилетние узнают о сексе не только от друзей с улицы, но и из статей, написанных взрослыми. Меньше будет матерей-малолеток, меньше отказников в детдомах. Или мы будем решать демографические проблемы за счет старшеклассников?
Что, – говорите, – запретить им сексом заниматься? Угу, пробуйте. Я посмотрю на технические варианты решения этой очаровательной задачи.
А сексуальной революции у нас пока еще не было, как не было революции в сознании. Да, мы привыкли видеть на магазинных полках тридцать сортов колбасы. Но не стесняться заявить о том, что колбаса- тоже источник удовольствия – мы не привыкли.
Удовольствие могут приносить только духовные вещи. Можно обсудить удовольствие от книги, спектакля, мысли умного человека. Радость физическая – табу.
Секс для нас пока так же табуирован и неудобен, как и деньги. О деньгах мы не стесняемся говорить лишь в отрицательном контексте: жаловаться на то, что денег нет – нормально и не стыдно. Радоваться годовому бонусу, которого хватит на кучу покупок – только дома, с женой, под одеялом.
Секс – радость схожего строения. Как и деньги, как и чашка любимого эспрессо, как новое малиновое пальто, как удачная вечеринка. Как и все радости, которые – не от тоски экзистенциальной, а от счастливой легкости бытия. Но нет, твоя жизнь не может быть легкой и радостной. Даже алкоголь источником удовольствия быть не может – только средством погасить ту же тоску. Легкая и радостная жизнь – у стрекозы из басни, которой скоро-скоро придется заплатить за все. Не сметь радоваться. Не сметь эту радость показать на публике и уж тем более обсудить. Это же безнравстенно.
Как, вы говорите о сексе? Как, вы говорите о деньгах? Как, вы говорите о чудесной вечеринке и легком угаре? Вы безнравственны. Вам бы рожать и рожать, а вы тут поете.
Так что какая революция, вы о чем? Мы по-прежнему патриархальны и сусально-позолочены. Мы боимся радости и не умеем эту радость разделять.
Бьет – значит любит.
Плохонький – да свой.
Поставил синяк – но купил букетик.
Все это – о самых благонамеренных гражданах, столпах нашего общества.
А я недели две назад гостила у одной безнравственной, но счастливой пары. Это были два гея, счастливо живущие вместе более 10 лет. Два просто счастливых человека, нашедших друг друга. Никаких скандалов – душа в душу. Посидели, поговорили обо всем – от денег до секса.
И почему-то эти безнравственные испорченные люди мне были куда ближе, чем тонны благополучных пар, где опустившаяся рано состарившаяся жена со страхом ждет возвращения пьяного мужа и рассказывает гостям об ужасах собственного бытия, стелет под столовые приборы салфеточки, а за одно слово «секс» выставила бы меня из дома.
Ведь испортилась нынче молодежь, не правда ли?
Берегитесь, настоящая сексуальная революция еще впереди, благонамеренные вы мои.