Новая российская элита находится в процессе формирования, а Владимир Путин пытается строить парламентскую республику. Эксперты считают, что как бы ни называлось в будущем российское государственное устройство, реальные условия управления страной не зависят от того, что именно записано в конституции.
Директор центра изучения элит Института социологии Российской академии наук Ольга Крыштановская cчитает, что конфликта между Путиным и Медведевым нет, так как Медведев и его немногочисленные креатуры пока крепко встроены в конструкцию, созданную его предшественником: «Путин хочет поменять политическую систему и прийти все-таки к парламентской республике. Путин становится председателем правящей партии «Единая Россия». Он уже почти канцлер. Правда, партия еще не совсем такая, как правящая партия в другой какой-то стране. Но заготовка уже для этого есть. Это первое. Второе. Необходимо усиливать пост премьер-министра. И он усиливается. Вы посмотрите, что дало Путину лидерство в «Единой России». Так он возглавлял бы только часть правительства, экономический блок правительства. Но когда он лидер правящей партии, он контролирует парламент, законодательный процесс, он контролирует Совет Федерации, в котором тоже большинство имеют члены «Единой России», он контролирует не так сильно, но все-таки и региональные парламенты, в которых на сегодняшний день 62,5% представители «Единой России», через это назначение губернаторов, Счетную палату. Получается, что число институтов, важнейших федеральных институтов, которые находятся под его контролем, больше, чем у президента уже сейчас. Поэтому я не удивляюсь, если в какое-то прекрасное утро мы проснемся и узнаем, что уже живем в парламентской республике».
В то
, что это утро будет прекрасным, сомневается политолог Андрей Пионтковский: «Какая к черту парламентская республика? Парламентская республика – это борьба партий, побеждающая на выборах партия. Но у нас нет никакого парламента. Сказал же Грызлов, парламент – не место для дискуссий. Поэтому говорить о какой-то парламентской республике – это очень сильная натяжка. Многие известные политологи говорят: а вот этот дуумвират с двумя головами нашего орла – это по-нашему, по-русски, немножко своеобразное, но разделение властей. Да ничего подобного. Никакого разделения властей нет. Сейчас после 100 дней Медведева это абсолютно ясно. Народ Путина воспринимает царем, у нас один царь может быть в России. Какая тут парламентская республика».
«Если предположить, – продолжает Пионтковский, – что Владимир Путин действительно закладывает основы парламентской республики, то для этого Госдуме придется менять некоторые серьезные документы, а именно – конституцию и закон о правительстве. Пока в соответствии с законодательством ряд ключевых министров подчиняется все же напрямую президенту. Также в основном законе не записано, что лидер победившей на выборах партии автоматически занимает пост премьера».
Глава исследовательского центра «Меркатор» Дмитрий Орешкин говорит, что в России всегда власть устроена не по закону, а по праву сильного: «Идея о переформатировании президентской республики в парламентскую активно обсуждалась два года назад, когда мы соображали, каким образом Путин может остаться при власти, уйдя из президентов. Оказалось, что все политологи были достаточно наивны. Потому что сохраниться во власти можно, ничуть не меняя конституцию, а просто не обращая на нее внимания. Де-факто у нас конституция вроде как президентская, но живем мы в тех условиях власти, когда кто круче, тот и прав. Реальные рычаги управления в руках Путина. Денежные потоки в руках Путина. Силовая элита зависит от Путина. В значительной степени региональные и медийные элиты тоже зависят от Путина. Это реальные условия управления страной – вне зависимости от того, какие параграфы обозначены в конституции. Самое печальное открытие заключается в том, что страной можно управлять, не очень-то считаясь с этими бумажными терминами. Собственно говоря, как это было и в сталинское время: когда была самая демократичная конституция 1936 года, мы жили, ничуть на нее не обращая внимания. Так же было и в брежневскую эпоху, когда формально руководителем страны был председатель верховного совета (советского парламента), а на самом деле – генсек центрального комитета компартии, человек с непонятным, в общем-то, статусом, с точки зрения конституции. Примерно то же самое мы имеем и сейчас. Мне кажется, рассуждать о том, что Путин проводит долгосрочную, обдуманную, стратегическую политику, направленную на перемену конституции, сейчас несколько несвоевременно. Ему просто нет необходимости этого делать, потому что он и так контролирует все ключевые позиции, все ключевые процессы».