Увидел в ленте новостей информацию: главный санитарный врач Онищенко хочет запретить россиянам курить на улице. Ну, думаю, дела! Вот оно как круто повернулось. Завтра напишут закон, опубликуют, и вся Россия бросит курить на улицах, видать, по щучьему велению!

Бедная мы страна, в чем-то очень несчастная. И я таким же несчастным в несчастной стране был, помню себя, мысли свои прошлые помню.

Дело было так. Проходил я в 1999 году мимо бывшего здания Городской думы, что на Театральной площади (что мы Историческому музею подарили) и – о жуть! – стоят перед ним полупьяные бритоголовые “добры молодцы” и свирепые пожилые “красны девицы” и торгуют фашистской и большевистской литературой. От “Майн кампф” до каких-то плакатов с полуголыми молодками, татуированными свастиками и разными серпами-молотами, ну и, конечно, злобной газеткой “Молния”.

Тут то и пришла мне в голову мысль, что это безобразие надо срочно запретить, так сказать “во избежание”.

Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Собрал я творческий коллектив, и выдал он через полгода “на гора” проект закона. Долго оттачивали мы формулировки законопроекта, приводили в порядок понятийный аппарат, согласовывали его в органах исполнительной власти, обсуждали с прокуратурой и правозащитниками. Но вот, наконец, приняли: Закон города Москвы “Об административной ответственности за злоупотребление свободой распространения информации” от 21 января 2000 года № 2.

Запрещалось сим законом под страхом серьезных штрафов как простым гражданам, так и юридическим лицам, индивидуальным предпринимателям распространять любым способом материалы, направленные на разжигание социальной, расовой, национальной, религиозной ненависти и вражды, как это и записано в статье 29 нашей Конституции.

Потом был создан механизм реализации норм закона, который отработало правовое управление городской администрации, и мэр Москвы выпустил соответствующий распорядительный документ. Главное управление внутренних дел Москвы тоже не осталось в долгу – издало соответствующую инструкцию.

Вот настал час, уже должна была суровая рука закона взять за шиворот распространителей этой экстремистской пачкотни, и я ждал этого. Проходил каждый день мимо здания на Театральной площади: как торговали, так и торгуют. Месяц торгуют, два торгуют.

И стало мне невмоготу, и собрали мы в Московской городской думе милицейских начальников. Сколько было составлено протоколов, интересуемся. Отвечают – ни одного. Как? А вот так. Дела нет обычным милиционерам, чем там торгует злая бабка и наглый скинхед со свастикой. У них тут масса дел других, им некогда с этой литературой возиться, кого-то там хватать, да и не хочется. И не знают, видите ли, они, как им различить, где экстремизм, а где свобода слова. А народ вокруг этих торговцев хоть и как бы возмущается, но по большому счету почти всем, в общем, наплевать, как и этим милиционерам. И стоят торговцы друг за друга, чуть что, орать, клеймить “сатрапами” и политические ярлыки навешивать!

Когда же мы стали давить на милицейских начальников, тут те и говорят, что завтра же дадут приказ, и нам этих распространителей “штук десять”, так и быть, наловят. Чтобы мы не нервничали и не ругались. А нам это надо? Нам ведь не “палочка-галочка” нужна, а результат. Настоящий, неподдельный. На этом мы и разошлись, а закон так и не заработал и тихо задним числом был отменен через три года.

А как был хорошо написан. Какие комментарии к нему в печати появились! Диссертационное исследование даже чье-то украсил. А вот по жизни “не задался”.

К сожалению, Россия отравлена своим многосотлетним бесправием. Отсюда неверие в законы, неисполнение законов, пренебрежение законами, противопоставление права и правды, закона и совести, законности и целесообразности. Правовой нигилизм: это с одной стороны.

И тут же наивный правовой фетишизм. У нас, мол, “всего делов”, законы просто “плохие”, сейчас “хорошие” напишем и прекрасно заживем. Не получается только.

Особенно свойственен правовой нигилизм российским предпринимателям из торговых и увеселительных заведений, а правовой фетишизм – юристам-преподавателям административного права и начинающим прокурорским работникам.

Иногда собираются вместе “нигилисты” и “фетишисты” в каком-нибудь парламенте или совете. “Давайте запретим молодым людям целоваться на скамейках в парках до 9 и после 11 вечера”, – предлагают, представим себе, “фетишисты”, поборники пуританской морали (их часто такие идеи посещают, вроде как недавно – санитарного врача Онищенко). “Давайте, а что? Все равно ведь будут целоваться, никто и глазом не моргнет. Можно принять, можно не принимать, все одно, а коллегам-фетишистам приятно сделаем и пожилым советским гражданам-избирателям потрафим”, – говорят “нигилисты”. И руки тянутся к кнопкам для голосования, чтобы еще раз всем вместе дискредитировать российское право, показать бессилие закона и глупость законодателя.

Наивный правовой фетишизм базируется ведь еще на советском фундаменте – когда карательная машина НКВД могла заставить выполнять самые бессмысленные приказы власти.

И циничный правовой нигилизм оттуда же берет начало – когда даже картельная машина НКВД далеко не всех и не всегда могла заставить выполнять даже разумные решения власти, когда везде находились лазейки.

Вот так, позитивное право, писаный закон – это даже не полдела в нашей стране, где господствует “живое право”, “право в действии”, опирающееся часто на мононормы морали и обычаев (понятий). В этом отношении российское общество – рудимент для Европы, такие общества встречаются в Азии и Африке, а в Европе только мы такие, да еще украинцы, может, отчасти, белорусы, да, верно, албанцы. У турок правового сознания много больше, у греков, у болгар. А уж на фоне высокого российского уровня образования это отставание в правосознании выглядит особенно впечатляюще, даже как-то даже зловеще порой выглядит, страшновато.

А когда слишком много нигилистов и фетишистов собираются вместе в каком-нибудь российском парламенте или совете, то при принятии правовых актов порой начинают действовать наши главные разрушительные факторы: общая для обеих групп некомпетентность, истерическое “бабство” фетишистов и фарисейское лицемерие нигилистов.

Для принятия работающих законов нужны образованные, компетентные люди, способные учиться на своем и чужом опыте, анализировать ситуацию беспристрастно, уметь пользоваться правовыми регуляторами, не поддаваться на эмоциональный демагогический прессинг и не сдавать позиции из популистских или интриганских соображений.

В Московской городской думе этому умению учились десять лет, пока освоили. Но и теперь к нам порой приходят законодательные инициативы “фетишистов”, звучат их истерические голоса. С этим постоянно приходится бороться, как и с желанием “махнуть рукой”, все равно “вреда не будет”. Иногда, признаюсь, приходится и махнуть, а то очень обижаются бедные оппозиционеры, которым “греет душу” наивный фетишизм. Оппозиция, особенно “правая”, сегодня очень слаба, приходится беречь ее и жалеть.

Под конец скажу то, что, на мой взгляд, для России крайне важно.

Ключ к правовому государству, как всегда, находится в школьном и высшем образовании: если мы хотим сделать хоть что-то серьезное в повышении уровня правосознания в обществе, то надо вводить специальный предмет “Российское право” в школе, причем самый обычный, обязательный, систематический, рассчитанный на 3 – 4 года. Чем пожертвовать? Менеджментом, экологией, экономикой, философией, психологией, культурологией, даже вторым языком (сегодня в России востребован профессионально только английский). Это они наверстают, а вот право, как и математику, физику, русский, литературу, историю – вряд ли. “Из всех наук больше всего совершенствует человека наука о законах”, – сказал Платон. Старик знал, о чем говорил!

И в университетах, академиях и институтах на младших курсах, там, где до сих пор бедные провинциальные девочки зубрят неведомо какую “философию”, вместо этого элитарного предмета (оставив его в числе факультативных) ввести обязательное “правоведение”. И в качестве экзаменов в магистратуру, в аспирантуру и на кандидатский минимум ввести для всех без исключения специальностей вместо “философии” “правоведение”. Тогда будет результат со временем для всей страны.

Меньше будет праздных мыслей “о вечности”, больше будет дисциплины, которой нам так остро не хватает, начнут постепенно отступать наши тяжкие хвори: и правовой нигилизм, и правовой фетишизм.

Михаил Москвин-Тарханов