Министр образования порадовал нас заявлением о переизбытке экономистов и представителей ряда гуманитарных специальностей. Я бы поставил вопрос иначе — может быть, у нас переизбыток таких экономистов и таких гуманитариев, которые составляют основную массу выпускников российской высшей школы? Ведь ясно, что проблема вовсе не в перекосе в пользу «лириков» в ущерб «физикам», а в качестве самого образования.
Тема эта уже много раз поднималась на страницах «Ведомостей», но в период кризиса она становится еще более важной и актуальной. Потому что именно кризис дал возможность России догнать ведущие страны как раз в гуманитарных науках. Объясняется это просто. Сытые годы не способствуют научным прорывам. Это более ярко видно в технических областях. Так, в 2000-е гг. не появилось новинок, радикально перевернувших нашу жизнь, а в 90-е они были. В гуманитарных науках отсутствие прорывов заметно в меньшей степени, но застой есть и здесь. Скажем, очевидны сбои в действующих системах принятия политических решений, требующие объяснений и исправлений. Простые рецепты социального счастья, которые еще недавно были признаны аксиоматическими, начинают вызывать сомнение. Считается, что одна из функций кризиса — придание динамики научной мысли. Именно сейчас и ожидаются принципиально новые открытия. Причем опять же — не только в технике, но и в социальной сфере. Предвижу ироничные улыбки, но сейчас в гуманитарных науках появилось окно возможностей, чем можно воспользоваться.
Пока, правда, мы видим скорее девальвацию образования, и прежде всего гуманитарного. Причина проста. Высшее образование для старшего поколения является безусловной ценностью и гарантией жизненного благополучия. И эти установки передаются молодежи, для которой диплом о высшем образовании становится фундаментом в пирамиде завышенных ожиданий. Естественно, для обучения выбираются профессии, которые на первый взгляд выглядят попроще. В итоге мы имеем повальное высшее образование и вопрос увольняемых в кризисные времена: «И что же, теперь я с дипломом — и должен полы мыть?!»
Здесь мы имеем дело с разновидностью страусиного поведения, которое можно считать разновидностью модного ныне термина moral hazard. Люди получают быстрое образование, зная, что оно на самом деле не самое качественное. Их затем берут на работу, понимая, что они не вполне соответствуют профессиональным требованиям, но других нет. Потом они берут ипотечные кредиты, веря в постоянный рост доходов, гарантированный в том числе и высшим образованием. Для простоты перевода на русский таких людей условно можно назвать «хазарами». Так что налицо нашествие «хазар» с дипломами, которые построили «каганат» завышенных ожиданий. Так может, в образовании что-то подправить?
Константин Симонов