Жертвами боевых действий, где бы они ни велись, становятся мирные люди, которые не имеют к военным никакого отношения. О таких пострадавших – в репортаже «Кавказской политики».

«В этой стране мы никому не нужны», – непрестанно повторяют мои собеседники, супружеская пара Харчевниковых, Виктор Степанович и Нина Александровна с хутора Садки Приморско-Ахтарского района. Прошло уже больше 20 лет, с тех пор как они выехали из Чеченской республики в Краснодарский край.

Пожилые люди волнуются, в глазах стоят слезы. Рассказывают сбивчиво. Перед ними масса самых различных документов – «следы» бюрократической переписки. Именно это эпистолярное наследие станет памятником нашего времени для потомков. В России так принято: если местные чиновники не хотят работать, надо отправить письмо по адресу «Москва. Кремль. Путину». Уж он-то наверняка поможет – или хотя бы заставит работать «заклинившую шестеренку» государственной вертикали. Беда в том, что их, заклинивших, слишком много.

«Мы беженцы из Грозного. Переехали в Краснодарский край вынужденно. Там уже начались боевые действия, стреляли. Мы и уехали оттуда только потому, что нам там уже невозможно было выживать. Муж – туберкулезник. Инвалид второй группы, с лекарствами становилось все тяжелее», – начинает свой рассказ Нина Александровна Харчевникова

В Грозный семейную пару привела по-советски обычная история любви. Сам Виктор Степанович – уроженец хутора Садки Приморско-Ахтарского района, а его вторая половинка, Нина Александровна, родилась в Подмосковье в семье кадрового военного. Разумеется, как и многим армейским, им приходилось жить в самых разных местах. И последним местом службы отца Нины Александровны стала как раз столица Чеченской Республики.

Молодые и сами выбрали Грозный для жизни – в уже далеком 1977 году. Виктор Степанович устроился на нефтеперегонный завод им. Ленина, где и трудился вплоть до 1991 года. Инвалидность он получил в 1988 году. На предприятии случилась авария – взрыв водородной установки. А через три года его отправили на пенсию по состоянию здоровья. Как следует из выписки, болезней – целый букет: бронхиальная астма, смешанная форма тяжелого течения, гормонозависимая с 1991 года, хронический обструктивный бронхит и еще несколько сопутствующих заболеваний.

В общем, в результате известных событий супруги были вынуждены покинуть жилье (о какой-то медицинской помощи не могло быть и речи) и отправиться в Отрадненский район Краснодарского края.

«Бежали с двумя простынками и двумя наволочками. Без каких-либо средств к существованию. Поехали, потому что в этом районе в те годы принимали беженцев. Нас действительно приняли неплохо. Дали гарантийное письмо. Мы обратились в миграционную службу. Там нам обещали поставить нас на учет, если мы устроимся на работу, что мы и сделали. На миграционной комиссии нам сообщили, что выписывают из жилого помещения в Грозном и регистрируют на два года в станице Надежной – в доме, который, как потом выяснилось, для жилья не пригоден», – рассказывая об этом, пенсионер все больше распаляется, жестикулирует, лицо краснеет.

Супруги прожили в районе два года, все это время снимали квартиру. Жену заставили уволиться с работы, а Виктору Степановичу миграционщики предложили отправиться туда, где он «родился, крестился» – в хутор Садки Приморско-Ахтарского района. Там супруги обратились в местную администрацию по той же схеме. Но оказалось, что в муниципальном фонде жилья свободных помещений не было.

«Мы снова предоставили документацию в миграционную службу, сдали документы чиновнику по фамилии Полищук. Но он через некоторое время уволился, а с ним неведомым образом пропали и документы. А вместе с ними был утрачен и статус «вынужденных переселенцев», – объясняет Виктор Степанович.

По его словам, эта история тянется до сих пор. «Мы с женой даже не получили положенную в таких случаях по закону денежную компенсацию за утерянное жилье. Один из местных чиновников, отмахиваясь от нас как от назойливых мух, как-то даже обронил, что, мол, не мы затевали войну в Чечне, а Ельцин, вот пусть и помогает», – скороговоркой выпаливает Харчевников историю, уже сто раз рассказанную в разных письмах.

Сердобольные садковчане даже скинулись пенсионерам на поездку в Москву. «К президенту Владимиру Путину меня не пустили. Я два дня провел под дверями администрации президента, меня, наконец, приняли. Чиновник по фамилии Комаров клятвенно обещал, что не пройдет и двух месяцев, как у меня будет все нормально. После этого вызывали и в краевую администрацию, там тоже много чего наговорили», – рассказывает пенсионер.

И действительно, местные чиновники обратили внимание на семейную пару: взяли и повезли выбирать жилье. В поселке Бриньково вроде бы договорились с каким-то стариком, что он продаст им свой дом за 50 тысяч рублей. «Но на обратном пути замглавы Капко повернулся к нам с переднего сиденья и спросил, какими средствами мы располагаем. Да если бы у нас были средства, мы не ходили бы с протянутой рукой. Нам уже по 70 лет», – Виктор Степанович протягивает документы.

Однако обещаниям чиновников, как оказалось, грош цена. Из-за пережитых потрясений Харчевников практически ослеп. С тех пор перенес три операции на глазах. Но удивительно даже не то, что стариков бросили на произвол судьбы. Это как раз в нашей стране обычное дело. Удивляет то, что пресловутая вертикаль власти не работает.

Все бумаги, имеющиеся в распоряжении стариков, свидетельствуют об их правоте. Даже статус вынужденных переселенцев им, по решению суда, должны были восстановить еще 14 лет назад в 2000 году, в течение месяца. В УФМС по Краснодарскому краю и не почесались.

Вот выдержка из одного из многочисленных ответов, из письма, полученного Харчевниковыми из Управления президента РФ по работе с обращениями граждан и организаций от 19 мая 2014 года:

«В собственности администрации муниципального образования Приморско-Ахтарский район жилые помещения, предназначенные для предоставления по договору социального найма, отсутствуют. В этой связи оказать содействие в регистрации Харчевникова В.С. и Харчевниковой И.А. на территории муниципального образования Приморско-Ахтарский район не представляется возможным. Для получения мер социальной поддержки, предусмотренных законодательством РФ, Харчевниковым необходимо зарегистрироваться у родственников, знакомых, посторонних людей».

«Единственное место, где мы можем прописаться постоянно, это местное кладбище. Но там нам уже ничья помощь не понадобится», – иронизирует Виктор Степанович.

Правда, в то, что денег в различных бюджетах на стариков нет, верится слабо. Как раз вчера наткнулся на сообщение о том, что «власти Краснодара планируют направить свыше 165 млн рублей на формирование инвестиционной привлекательности города в 2015-2017 годы». В частности, «для формирования инвестпривлекательности столицы Кубани планируется презентация потенциала города в российских и зарубежных средствах массовой информации, участие в международных выставках». Пир во время чумы, в общем.

Говорят, война не закончена до тех пор, пока не захоронен последний солдат. Эта фраза, если верить различным источникам, принадлежит великому полководцу Александру Суворову. Со времен первой чеченской кампании прошло уже почти 20 лет, но ее отголоски до сих пор звучат громким эхом в различных уголках нашей страны. Только ее жертвами становятся живые люди.

Боюсь, что этот случай не единственный – и потому показательный. Я почему-то уверен, что после боевых действий в Украине, чем бы они ни завершились, подобных историй с обеих противоборствующих сторон будет великое множество. Хотя очень хотелось бы ошибиться.