Позвонили мне из одной вполне приличной газеты и спросили: “А не напишите ли вы нам колоночку о том, почему все русские в американском кино выглядят как свиньи?”

И только я задумался – а правильно ли называть так нас в период свиного гриппа – как мне, словно по волшебству, позвонили с федерального канала и поинтересовались: “А не прокомментируете ли вы вот какие темы: первая – образ русских в американском кино, вторая – насколько успешны наши актеры в Голливуде?”

Тенденция, что ли? Снова в наших умах объявился призрак Америки? Любимой, ненавистной, которую мы сначала должны были обогнать, а потом всему на свете у нее научиться?

Судя по тому, как активизировалось в этом отношении телевидение, Америка снова становится объектом глубочайшего, полного ненависти интереса.

Джек Николсон и Мосфильм

Сейчас мы Америку не любим. Но думаем о ней напряженно. Страстно думаем. А как там наши в Голливуде? А почему образ русских в американском кино какой-то… ну противный какой-то образ, одним словом.

А вот Джек Николсон не думает бессонными ночами о том, почему его не приглашают на Мосфильм. А ведь не приглашают – я уверен. И не возникают, например, в Германии с завидной периодичностью на страницах ведущих газет статьи и дискуссии “Образ немца в американском кино: разве ж мы такие?”

А если приглядеться к образам, например, китайцев в голливудских фильмах, то станет очевидно: у жителей Поднебесной есть все основания обидеться. Не учтена, ох, не учтена там вся сложность души китайской. Ногами размахивают по лицам. Чуть что – в драку свою китайскую лезут с использованием приемчиков всяких, и кричат – ну мы все помним как – “Ки-и-ия!” И все. Вот и весь китаец в Голливуде. Взяли и обидели больше миллиарда человек голливудские мастера.

Может, китайцы и простят. Это их дело. Мы же будем пристально всматриваться – а как в их фильмах русские выглядят? Не обидели ли? А может, восхитились нами, наконец? Нет, снова мы в ушанке, снова пьяные…

А ларчик просто открывается: кино, как всякое массовое искусство, имеет дело с общественной психологией, которая напичкана расхожими представлениями, то есть – штампами. А потому, чтобы изменить образ русских в американском кино, нам нужно провести некоторые реформы в самой Америке.

Ненавижу я эту Америку уж теперь!

Антиамериканских цитат в русской литературе – пруд пруди. Вот, например, герой романа “Преступление и наказание” перед тем, как покончить с собой, заявляет, что уезжает в Америку. Пускает себе в лоб пулю – и вот он уже вроде там. Переезд в Америку равносилен смерти.

А Митя Карамазов, думая о побеге в Америку, вот что говорит: “А я-то разве вынесу тамошних смердов, хоть они, может быть, все до одного лучше меня? Ненавижу я эту Америку уж теперь! И хоть будь они там все до единого машинисты необъятные какие… не мои они люди, не моей души! Да я там издохну!”

Понятное дело, что эти герои Достоевского, как и множество наших граждан, так истово не любящих Америку, никогда там не были. Но как-то она смердит. И жить мешает. Вот и Свидригайлов с Митей Карамазовым тоже так считают.

Голоса Америки

Я вот к чему к веду: дело в провинциализации нашего сознания. Попытка самоидентификации через противостояние или любовь к другому обществу, которое, по большому счету, нам неведомо – это гигантский, неповторимо российский абсурд. И он не желает заканчиваться. Америка продолжает жить как выстраивающая сознание идея, как что-то, с чем мы себя просто обязаны соотносить.

Позволю себе привести цитату из книги художника Ильи Кабакова “60-е -70-е… Записки о неофициальной жизни в Москве”: “Если столичность не помнит, не знает своего окружения, своей периферии, то периферия каждую минуту, в каждом поступке помнит о существовании столицы, постоянно имеет ее в виду, сравнивает себя с ней… Рождается особый провинциальный критицизм по поводу всего столичного, выявление слабостей, потребность изменить, свергнуть. Ничего этого столица не знает и не ведает, как не ведала миллионерша из романа “Двенадцать стульев” о подвигах своей соперницы Эллочки с Малой Мещанской”.

У нас есть все шансы стать этой самой Эллочкой – если мы продолжим злобно пыхтеть и активно соперничать, пламенно критиковать того, кто о тебе и думать не думает. Мы все время обречены слушать голос Америки. Причем каждый слышит свой: кто-то – наглый, властный, кто-то – полный любви и нежности, кто-то – возвещающий о ценностях демократии, а кто-то – о тирании, внедряемой под видом демократических ценностей. Еще чуть-чуть – и мы станем обществом профессиональных медиумов.

А по мне, так пора все эти голоса уже не слушать, и просто признать существование иной, мощной страны, которая плоха и хороша одновременно, как любая другая. Но пока что стоит поставить знак равенства между антиамериканизмом и провинциализмом.