Наступила лето, зацвела капуста. На фоне этих приятных новостей – честно говоря, лето в России не каждый год случается, а если случилось, нужно пользоваться – как-то не хочется думать о политике. Тем более – о политике о тех краях, где тепло не два месяца в году, а настоящее море и настоящие пальмы у моря.

Я имею в виду выборы в Сочи, нашей будущей олимпийской столицы. В которых, как вы, наверное, всё-таки знаете, участвовал – среди прочих – Борис Немцов. То есть – один из деятелей, официально признанный оппозиционером и выведенный за пределы так называемого легального политического поля.

Вообще говоря, особенно скорбеть по поводу ужатия россиянской административной машины, которая, дескать, раньше впускала в себя Немцова – он, если кто помнит, одно время даже замещал председателя правительства, да и губенаторствовал немало – а теперь не впускает, как-то не хочется. Хотя бы потому, что оценки успешности правления тем же Немцовым Нижегородской областью не радуют. Россия тогда вообще не благоденствовала, но даже на этом фоне картинка, согласитесь, унылая. Впрочем, говорят, журналисты были довольны, с Немцовым было легко работать. Ну и то хлебушек – хоть он и горчит.

Но к Сочи. Как известно, после демонстративного отказа Медведева от снятия Немцова с выборов – выражающегося примерно в словах «а мне интересно, как вы с ним там пободаетесь» – все стали гадать, какие же злодеяния будут совершены, чтобы не допустить к власти оранжиста. Медведев хитро улыбался. Было чему.

Сама по себе «интрига выборов» оказалась банальной. Сначала карты раскидали так: крепкий единоросс Пахомов, нынешний сиделец на Сочи, ясное дело, фаворит; Александр Лебедев, денежный мешок с пугающе интересным прошлым; cобственно, Немцов, ну и ещё несколько смешных персонажей, типа «коммунистического грузина Дзагании» или балерины Волочковой, которая тоже «документы подавала» (про полную порнографию не говорим, ага).

Понятно, что по сюжету победить должен Пахомов, а самого успешного из кандидатов снимут с выборов под каким-нибудь предлогом.

И все как-то ждали, что это будет именно Борис Ефимович. Потому что кто ж у нас ещё весь в белом?

Получилось, однако, совсем даже не так. Всячески мешали, травили, срывали агитацию, и в конце концов запретили – Лебедева. Который действовал нахраписто и нахально, в стиле ранней ельцинской демократии – ах вот так, а мы на это так, а вы нас гнобите, а мы вас агитацией засыплем, а вы нас в оппозицию, а мы вам фотку нашего кандидата с Путиным, «драйв и энергия», и, разумеется, игра в честность игры. В Эрефии честной игры не бывает – но есть такой приём: играть честно, когда с тобой играют откровенно краплёными картами. Кончается это обычно переворачиванием стола. Ну тут стол предсказуемо перевернули, за чем следуют предсказуемые же последствия: лебедевская команда никуда не делась, и вполне может раскачать тему в суде – тоже с предсказуемым результатом, но шуму будет много.

Борису Ефимовичу тоже мешали изо всех сил. Срезали у него сколько-то голосов, Пахомову сколько-то прикрутили. Сейчас наши оппозиционеры будут изо всех сил подсчитывать, сколько именно. Уже ходят по интернету экзит-поллы с цифрами типа «Пахомов – 46,5%, Немцов – 35,2%», вместо официальных – «Пахомов семдесят, Немцов – что-то незаметное». Ну, допустим, что оппозиционеры правы: продул не сильно.

Безобразий на выборах было, судя по всему, действительно много: пресловутые «досрочные голосования» (по некоторым данным, там чуть ли ни каждый четвёртый «голосовал досрочно» – или уж, как минимум, каждый десятый, тут по-разному считают), непонятные абхазцы, ставшие вдруг сочинцами, и прочие привычные приметы суверенной демократии там имели место быть, как же иначе… Я уже не говорю про кремлёвских сукиных детей, которые учиняли своё обычное безобразие – чем, думаю, скорее прибавили процентов оппозиционным депутатам, чем отняли, но впечатление всё равно скверное.

Уже звучали темы – неубедительная компания, «разворованные деньги» (это такая обычная тема – как кто проигрывает, она обязательно звучит, так что на эти звуки лучше не реагировать вообще, вне зависимости от того, кто их издаёт) и прочие яйца, погубившие танец. Сильно сомневаюсь, что дело в этом. Претензии к немцовскому штабу не то чтобы совсем надуманы – но явно преувеличены. Кстати, и сам кандидат на выборах, что называется, «работал» – ездил, проводил встречи с избирателями, разговаривал. В отличие от того же Пахомова, который вживую вообще носа никуда не показывал, зато не вылазил из телевизора.

Но всё-таки – есть же ещё и общий тренд. Не моё, нет – я в Сочи не был и сужу по написанному теми, кто там был, прежде всего из немцовских же и сочувствующих. Так вот: несмотря на всё вышесказанное, выглядел там Борис Ефимович совсем не так убедительно, как хотелось бы борцам с кровавой гебнёй.

Почему же Сочи не стал тем Родосом, где Немцов бы прыгнул – ну пусть не до звёзд, но хоть сколько-нибудь убедительно?

Для этого стоит напомнить себе, что такое Сочи. Не как «уникальное географическое и культурное образование» (это пусть краеведы беспокоятся), а наоборот – как явление типическое.

Начнём издалека. Ну вот есть в России такая штука, как отечественный автопром. Он выпускает, чего уж там, не самую конкурентоспособную продукцию. В последние годы это самое производство существует исключительно благодаря поддержке государства и консервативности населения. Поддержка государства состоит в том, что оно даёт деньги отечественным заводам и повышает пошлины на продукцию заводов иностранных. Первое оно делает неохотно – и не потому даже, что жадное, а потому, что знает: не в коня корм, в принципе и абсолютно. Второе надёжнее, но народишко недовольничает, так что это тоже затратно. Консервативность же населения проявляется таким образом, что многие привыкли к автовазовской продукции и верят, что она в среднем дешевле и неприхотливее. Хотя всё больше заглядываются на иномарки – потому что в последние годы любому дяде Васе какой-нибудь его друган Коля наглядно объяснил, что старая «тойота» лучше новой «лады». И вот как раз сейчас количество дядь-Вась, готовых забить на вёдра с болтами, достигло критической отметки. Склады ещё не под завязку забиты этими самыми вёдрами с болтами, но к этому идёт. Надо что-то делать, а делать что – непонятно.

Так вот, Сочи – это отечественный курорт. В том же самом нехорошем смысле слова. То есть – место, в принципе неконкурентоспособное, с устаревшей инфраструктурой, грязным морем, безумными ценами в гостиницах, поганым сервисом, причём всё это «дорожает и ухудшается». Держится вся эта шняга на том же самом, что и автопром – поддержке государства и консерватизме населения. Поддержка государства в данном случае скорее ненамеренная – например, трудности в получении загранпаспортов (а у нас с этим геморройно) вряд ли задумана именно как поддержка отечественного пляжно-курортного дела. А уж тот факт, что россиянам неохотно дают визы всякие импортные государства, так вообще проходит по другому разряду. Но на практике такие моменты работают как своего рода пошлины – не на ввоз, а на вывоз, но это всё равно. Что касается населения, оно, население, с советских времён привыкло отдыхать в Сочи и думает, что там «хоть море и фрукты, и дешевле» (читай – дешевле заграницы). Хотя люди уже пообвыклись и теперь всё больше заглядывается на Турцию, а то и Грецию, которая становится всё более по карману. И в последние годы любой тёте Мане какая-нибудь её подруга Таня наглядно объяснила, что лучше средненький отель в Турции, чем нравы черноморского побережья. И сейчас количество тёть-Мань, готовых ехать в Турцию (а то и Абхазию, где за тот же самый пляжно-курортный бизнес взялись основательно), но не в Сочи, достигло критической отметки. Гостиницы пока ещё не пустые, но тенденция вполне себе просматривается. Надо что-то менять, а как и куда – хрен его душу знает.

Заметим. Сочи – это единый организм, «система». С курортных денег кормятся все – либо лично сами, либо остро ощущают свою от них зависимостьг Не будет этих денег – будет кирдык. Под шум прибоя.

Продолжим аналогию. И автопромышленные гиганты, и курорты не могут «взять и перестроиться». Потому что уже сложились отношения, распределены роли, «все что-то имеют с системы». Чёрное дилерство или система обдирания туристов, всё едино. То, что система гнилая, все понимают, но менять её не на что. Во всяком случае, своими силами – нет такой возможности.

В такой ситуации у людей обычно остаётся одна надежда – на власть. Которую они могут всячески ненавидеть, но если уж она взялась за модернизацию, ей приходится доверять. «Ты нас сюда завела, ты нас и выведи».

В случае Сочи всё вообще понятно. Граждане смотрят на олимпийские стройки со смешанными чувствами ужаса и надежды. Надежда – на миллиардные инвестиции, из которых что-то, может, достанется и на городские нужды. Ужас – потому что все эти усилия могут просто прикончить местность, а курорт торгует именно местностью… Но так или иначе, стройки-то начались, цены на сочинскую недвижимость превысили московские, под это дело уже «решены вопросы», замешаны все, поезд шпарит по рельсам, повернуть назад невозможно, а если что-то остановится – всё рухнет.

Теперь вопрос. Будут ли горожане охотно голосовать за человека, который обещает поссорить их с федеральной властью? Не вообще поссорить, а именно вот СЕЙЧАС, в данный конкретный момент, а?

Сейчас мне скажут, что Борис Ефимович ничего такого не имел в виду. Может, и не имел. Но мессидж был странслирован именно этот. Да, не без известной помощи извне – но это была именно помощь, а не голый гон. Всё было раздуто – но ведь было что раздувать.

Борис Ефимович вёл компанию в стилистике «политика федерального уровня». Он свёз в Сочи всех «несогласных», включая Каспарова, и начал свои выступления с того, что он здесь, в Сочах, создает нечто вроде «малой земли», опорный пункт борьбы с путиномедведевским режимом.

Далее. Камнем преткновения немцовской компании стала тема переноса Олимпиады из Сочи «куда-то ещё» – хуже того, какая-то мутная продажа права на её проведение каким-то корейцам, в контактах с коими Немцов был изобличён. Можно предположить, что там и в самом деле что-то такое было, лазили какие-то корейцы к нему в автобус… И теперь говорить, что Немцов вовсе не призывал к отмене Олимпиады – поздно.

А из позитива – «не голосуйте за кубаноида». Так называмых «кубаноидов» в Сочи и в самом деле не любят, но это не значит, что они готовы полюбить всякого, кто не кубаноид.

На этом фоне Лебедев со своей фишкой – явный ведь оппозиционер, но постоянно тыкающий всем в нос картинку с Путиным – был куда опаснее. Потому что он постоянно демонстрировал местным жителям: я не непримиримый опп, я не буду делать революцию, я ни с кем не хочу ссориться, я хочу, могу и буду договариваться с федеральной властью. Но только – на лучших условиях, чем сейчас. Я помогу вам отстоять ваши интересы, уважаемые сочинцы.

Потому-то, хотя гасили и курощали всех, снимать с выборов пришлось именно Лебедева. Он-то, похоже, имел реальные шансы.

Из этого вывод. В тех вопросах, где люди видят какую-то свою выгоду – против этого чувства идти нельзя. В том числе – если они её видят криво, косо, неправильно. И уж тем более там, где они воспринимают её более-менее правильно – как в том же Сочи. Это было не то место и не то время, чтобы не то что звать на баррикады, а даже давать возможность подумать, что ты на них кого-то зовёшь. Надо было продавать себя как хорошего переговорщика с федеральным центром – лучшего, чем гугнивый единоросс, который будет тупо набивать защёчные мешки.

Это, конечно, не дало бы выигрыша (потому что у нас «система такая»), но проигрыш был бы куда более достойным. В сочетании с фальшаком на выборах – с такими картами можно было и в Страсбург идти.

Ну а теперь – зачем я, собственно, трачу своё и ваше время на все эти рассуждения. Да-да, я хочу вывести из них своего рода мораль.

Сейчас основная технология, которую применяют власти по отношению к народу – это запугивание тем, что без них, родимых, нам всем будет хуже, начнётся чёрный ужас, тьма, мор и глад. Вколотить этот страх удалось очень глубоко.

Мы вообще общество, мотивированное не выгодой, а страхом. Мы выбираем между большим и меньшим злом, то есть между «страшно» и «ну не так страшно». То есть это выбор между отрицательными числами. Положительного нам не показывают вообще. Выгоды своей мы вообще не видим ни в чём, и даже не понимаем, что это такое. В принципе.

Если вы подумаете, что я хочу закончить на ноте «оппозиции нужна привлекательная и реалистичная позитивная программа» – да, отчасти так. Беда в том, что в современной России слова «реалистичная» и «позитивная» в голове большинства наших людей не сочетаются совсем. Всё реальное непозитивно, всё позитивное нереально. «У нас никогда не будет ничего хорошего, ибо этого не может быть никогда». Именно эта общераспространённая идея, а не отсутствие умов, способных создать очередную «программу выхода из кризиса», парализует всякое недовольство и любую оппозиционную активность. Именно это ощущение БЕСПОЛЕЗНОСТИ и даже опасности любых попыток «что-то изменить» является основой «бесконечного терпения народа».

Правда, в какой-то момент бесконечное терпение народа может лопнуть – потому что если резинку растягивать бесконечно, она всё-таки лопается. Но когда именно она лопнет, не знает никто. Возможно, и никогда – все умрут тихо, это тоже возможный вариант. Но в любом случае резинка лопнет ПОЗДНО – когда о каком-либо позитивном выходе из ситуации уже не будет идти и речи.

В такой ситуации оппозиция должна работать ПРОТИВ СТРАХА. Да, вот именно – против страха как такового.

И это не тот случай, когда клин вышибается клином. Оппозиция можем сколько угодно говорить, что начальство скоро будет людей есть живыми, откусывая ручки-ножки, и это может быть даже правдой. Кто-то пропрётся, но большинство будет будут бояться начальства ЕЩЁ больше, и ещё надеяться, что у самых послушных и покорных только ноги отъедят, а не всё вообще. Несколько более полезно разжигать ненависть к тому же начальству – но это действует только на тех, кто уже не очень боится, не до такой степени, как основная масса населения. Такие есть и их можно консолидировать, но их всё же немного.

В чём причина? Не в том, что общество наше трусливо. А в отсутствии той мотивации, которая обычно побеждает страх.

Назовём это «аппетитом». Желанием что-то получить. Не абстрактным маниловским – «хорошо бы нам пожить по-человечески, так ведь кто ж нам даст» – а совершенно реальным. «Хочу машину», типа, или – «хочу съездить в Испанию». Особенно же важны для оппозиции ситуации, когда люди видят выгоду коллективную. Как, например, было на Дальнем Востоке, когда власти прищемили реальные интересы. Пришлось московский ОМОН перебрасывать – а это, знаете ли, симптоматично.

«Позитивную программу» нельзя высосать из пальца. Но её можно поднять с земли. Найти точки пересечения интересов и выразить эти интересы на понятном людям языке.

«Вроде бы просто». Но почему-то с этим-то у всех сложности почти непреодолимые.

Будем всё же надеяться, что только почти.