Мы не первый год говорим о том, какая сложная в Ингушетии ситуация, но она тем временем только ухудшается. Всё больше активизируются боевики. Они убивают мирных жителей. Буквально на днях совершено нападение на село Мужичи.

В Мужичи со стороны села Алкун Сунженского района Ингушетии пришли боевики. Перед тем, как напасть на село, они остановили и отобрали три машины. Одну отбить не смогли – хозяин сопротивлялся, они его ранили, но машина съехала в канаву. На двух других группа боевиков въехала в село.

Там они застрелили трёх человек: бывшего милиционера, учителя и пожилого человека, который позволил себе возмутиться, и скрылись в лесу. Сотрудники правоохранительных органов прибыли в село только под утро. По словам местных жителей, большинство нападавших были совсем юного возраста, не старше 25 лет. Почти все были в масках, одеты в новую камуфляжную форму. Разговаривали на русском, ингушском и чеченском языках.

Они часто убивают милиционеров, но и мирных жителей тоже. Случайных, тех, кто попался под руку, чья машина понадобилась.

И это одна проблема, а другая в том, что исчезают люди. И это скорее всего дело рук федералов. Человека могут расстрелять и объявить после этого боевиком. Никаких судов, никакой презумпции невиновности: никто не несёт ответственности. Все это делает из Ингушетии настоящую горячую точку, где любая жизнь в опасности и всё непредсказуемо. И просвета нет.

Не удивительно, что люди обращаются к Аушеву. Всё-таки при нём так не было, хотя была и безработица, и война в Пригородном районе, и масса беженцев. Он остался в памяти у людей, как олицетворение порядка. При этом, если смотреть на вещи трезво, невозможно сказать, справился бы Аушев с ситуацией, стань он сейчас президентом, или нет.

Ситуация плоха тем, что она вынуждает людей идти в бандиты. Очевидцы нападений боевиков в последнее время отмечают, что боевики очень молоды. Значит, они ушли в лес недавно. И очевидно, что молодёжь идёт в боевики во многом потому что не может остаться: они бесправны, их могут арестовать, пытать, убить на месте – это всё происходит с людьми ежедневно. И уход в лес – это вынужденный выбор, реакция на обстоятельства.

Что касается ингушской оппозиции, то я не могу с точностью сказать, есть ли у неё какие-то интересы. Но совершенно точно, что у неё широкая поддержка, которая связана не столько с симпатией к оппозиционерам, сколько с желанием изменить ситуацию. Люди устали. Они хотят жить нормально, но лишены этой возможности. Как не поддержать оппозицию, если схватили сына, и его нигде нет? Если застрелили маленького ребёнка? И то, что назревает – достаточно страшно, но логика в этом процессе очевидна.