Сначала стране показали Съезд кинематографистов. Во всей его монументальной прелести (слово “прелесть” здесь употребляется в исконном смысле: прелесть бесовская, быть в прелести, прельщаться). Казалось, что режиссер Никита Михалков решил использовать прием обратной экранизации – как бывает обратная перспектива; не жизнь переносил на экран, а экран проецировал в жизнь, повторяя мощные ходы «Триумфа воли». Правда, не с такой цитатной четкостью, на которую решились в декабре 2007 года постановщики лужниковского действа. с любимым историческим персонажем Никиты Сергеевича в главной роли. Но герой на то и герой, чтобы во всем быть первым.

Затем стало известно, что оппонент Никиты Сергеевича, кинокритик и руководитель соответствующей гильдии Виктор Матизен исключен из своего союза. Как ренегат, раскольник и в целом – нехороший человек.

Потом пришла пора зачинщика конфликта, легендарного режиссера Марлена Хуциева. Который, будучи заведующим кафедрой ВГИКА, не попал в обновленный состав Ученого совета. Что является противоречием в определении. И снять это противоречие можно лишь одним-единственным способом. Уволив Хуциева с должности. Недоуменной публике спокойно объяснили, что автор «Заставы Ильича» совсем не ходит на работу. А это, в общем-то, нехорошо. И не по КЗОТу. Что, формально рассуждая, правда. Не по КЗОТу. Но, во-первых, ВГИК – не вполне стандартный ВУЗ; в творческом учебном заведении известных мастеров годами держат при должности, не загружая, чтобы они не теряли связь со студенчеством и при первой же возможности набирали мастерские. В которых будут давать нерегулярные мастер-классы, чередуясь с регулярными ассистентами. Во-вторых же и в-главных: пока Хуциев не попробовал возглавить Союз, он запросто мог не являться на кафедру. Как только попытался, стал бездельником. На старости-то лет.

Если у кого-то оставались хоть малейшие сомнения в отчетливости и целенаправленности действий – «артиллерия бьет по своим» – то иллюзии развеялись через неделю. Главный киношный журнал «Искусство кино» получил уведомление о том, что срок аренды истек и 1 июня нужно бы освободить помещение. Потому что продлевать аренду Союз кинематографистов не намерен. Дату выселения вчера отсрочили, на несколько дней; но съехать все равно придется. Как пришлось когда-то покинуть здание Киноцентра легендарному Музею кино. Нужно ли уточнять, что журнал возглавляет супостат Председателя, Даниил Дондурей? И что сдавать помещения в аренду специальному журналу ВСЕГДА невыгодней, чем турагентам, оптовым торговцам или посреднической конторе?

Казалось бы: творческие организации на то и существуют, чтобы заниматься творчеством. Чтобы снимались фильмы, выходили журналы. Теперь выясняется, что правило действует с оговорками. Да. Если руководители журналов лояльны лично Верховному. Нет, если они играют по своим правилам. Друзьям все, врагам закон.

Параллельно с этими приятными событиями Никита Михалков вошел в совет по кино при премьере РФ; что в переводе на обычный русский язык означает: он будет напрямую участвовать в распределении масштабных грантов, выделенных не просто на поддержку российского кинематографа, но на осуществление амбициозных проектов. И большинство наблюдателей согласны в том, что Никита Сергеевич отсекает головы, дабы впредь никто не вздумал перебегать ему боярскую дорогу к бюджетам голливудского размаха. Не то чтоб критик Маттизен или социолог Дондурей хотели снять всемирное кино и отщипнуть кусочек михалковского пирожка; не то, чтобы Хуциев лично мог претендовать на полноценный грантик. Но всякий потенциальный претендент загодя сделает правильные выводы. И будет вести себя правильно.

Возможно, так оно и есть. Возможно, мы присутствуем при переделе сфер влияния. При размашистом захвате рычагов принятия решений. Финансовых и творческих. Не только для себя любимого, но и для тех, кто поцелует ручку, или хотя бы просто промолчит. Первое, что сделал Михалков, вернувшись в полуутраченное кресло Председателя союза, – выбил необходимые средства для того же ВГИКа. Где до сих пор учатся снимать кино при помощи советской аппаратуры. Выбил, не прося ничего взамен – напрямую. Зачем просить? Во-первых, умные люди и сами все поймут. Во-вторых, не все же делать ради выгоды.

Но, может статься, дело тут не только в деньгах, во влиянии и полномочиях. А в пламенной, сжигающей дотла, иссушающей до дна, почти демонической страсти. Как? вы пошли против меня? мимо меня? через меня? Вам больше не жить под кинематографическим солнцем. Тем более, что солнце студийное, декоративное, его легко и обесточить. Раз – и нету Маттизена. Как давно уже нету бывшего соратника и соавтора Ибрагимбекова. Два – и отключен Хуциев. Три – и отрублен от сети Дондурей. Лес рубят – щепки летят.

К делам Союза кинематографистов можно относиться как угодно. Кому угодно сочувствовать. Чью угодно сторону принимать. Допустим, у Никиты Михалкова в его борьбе с коллегами была своя правда, как своя неправда была у его оппонентов. Но теперь вопрос в другом. Зачем же так вести себя после одержанной победы? Это признак силы или слабости? Устойчивого положения или начала самораспада? Не знаем ответа. Знаем только, что теперь одному режиссеру, когда-то крупному, почти великому, легко будет снять кино про Сталина периода ближней дачи или про Ивана Грозного после опричнины. Когда вожди, спалившие в душе и божеское, и человеческое, потеряли сами себя. И стали жалкими при всем своем земном величии.