Москва – они встречались тайно, страшась стука людей из КГБ в дверь. Они скрупулёзно перепечатывали запрещённые издания. Многие попали в тюрьмы, трудовые лагеря или ушли в изгнание.
Они были советскими диссидентами, человеческим лицом Холодной войны, осмелившимися на ненасильственное сопротивление жестокой и циничной системе.
Сегодня, через двадцать лет после того, как Восточная Европа сбросила оковы коммунизма, Берлинская стена пала, и отзвучал похоронный звон по Советскому Союзу, Сергей Ковалёв мог бы ожидать почестей за свою роль в разрушении коммунистических цепей.
Тем не менее, на родине этот человек, которого некоторые считают отцом диссидентского движения, почти забыт. Он неотступен в своей критике новой России и Владимира Путина, человека, сделавшего много для её формирования, и это в то время, когда Путин популярен, а критика может смотреться как нелояльность.
Задумчиво теребя красную ленту на лацкане, которая указывает на его членство во французском Ордене Почётного Легиона, 79-летний Ковалёв чувствует себя почитаемым за границей, но маргиналом в том самом обществе, которое он и его соратники-диссиденты стремились освободить.
В стране, которая претендует на демократичность и открытость альтернативным взглядам, его не увидеть на крупных телеканалах, которые все либо контролируются государством, либо принадлежат компаниям, дружественным Кремлю. Многие россияне видят в Путине человека, восстановившего былое величие их страны, и Ковалёв знает, что его самого немногие будут оплакивать.
Ковалёв говорит, что даже либеральные СМИ, которые вещают для относительно маленькой аудитории, похоже, упорно не хотят публиковать его взгляды. Сегодня он и другие критики правительства боятся не КГБ, а неизвестных наёмных убийц, которые застрелили, избили и отравили нескольких из них.
Когда Советский Союз был на пути к распаду, он превратился из преследуемого диссидента в героя нового либерального порядка. Он избирался в советский Съезд Народных Депутатов в 1999 году (так в тексте – прим. перев.) и три раза – в парламент. Этот защитник прав человека, проведший семь лет в трудовом лагере, стал специальным уполномоченным по правам человека на законодательном уровне и советником по правам человека при Борисе Ельцине, первом постсоветском президенте.
Ковалёв так же жёсток по отношению к современной России, каким он был по отношению к Советскому Союзу. Он говорит о “бандитском обществе” и призывает Запад объединить усилия. Его критики называют этого коренного москвича “русофобом”.
В 2005 году Путин, бывший тогда президентом России, назвал коллапс Советского Союза “крупнейшей геополитической катастрофой века”. Два года спустя, в статье для “Нью-Йорк Ревю оф Букс” Ковалёв назвал Путина “самой зловещей фигурой современной российской истории”.
Он знает, что он может говорить такие вещи, не опасаясь ареста – это одна из многих вещей, поменявшихся в новой России. Но он также знает, насколько неоднозначной является его личность. Он говорит, что недавно он решил было покинуть пост председателя “Мемориала”, одной из крупнейших независимых правозащитных организаций в России. “Я понимаю, что такая организация должна быть более осторожной, чем я”, – говорит он.
Когда он рассказывает о том, как группа отказалась дать ему уйти, он говорит, что их лояльность сняла пелену с его глаз.
“Права и свобода личности – это то, что для него важнее всего в жизни”, – говорт Эдвард Клайн, его друг и президент фонда Андрея Сахарова, расположенного в Нью-Йорке. – “Но это совсем не обязательно важнее всего для других, и это его огорчает”.
По мнению Ковалёва, Запад не осознаёт, что за демократическим фасадом скрывается авторитарная страна, нарушающая свободу слова и подтасовывающая выборы.
“Ваши страны настолько привыкли к тому факту, что закона надо придерживаться, что вы не понимаете бандитское общество”, – сказал он в интервью «Ассошиэйтед Пресс», напряжённо наклонившись вперёд в кресле и глядя сквозь совиные стёкла очков.
После нескольких лет дипломатической напряжённости и Россия, и Запад кажутся решительно настроенными на восстановление отношений. Запад хочет от России помощи в обуздании распространения ядерного оружия и в войне в Афганистане, а российская проблемная финансовая система нуждается в западном капитале.
Но Ковалёв убеждает, что Запад должен поддерживать давление, даже если это означает новую Холодную войну.
“Вы боитесь Холодной войны, но вы ведь выиграли её!” – говорит он. – “А теперь вы позволяете этой гидре отрастить новые головы. Я абсолютно не понимаю, зачем вы это делаете”.
Ковалёв соглашается, что Россия изменилась, но указывает на угрозы, с которыми сталкиваются критики Кремля.
Противостояние особенно сильно обострилось, когда в 1999 году были взорваны пять многоквартирных домов, и погибло около 300 человек.
Правительство возложило вину на чеченских террористов, но Ковалёв помог сформировать независимую комиссию из либеральных законодателей, которая высказала подозрение, что бомбы были заложены правительственными агентами, чтобы получить общественную поддержку второй войны в Чечне.
Один из членов так называемой комиссии “Террор-99″ был застрелен на московской улице в апреле 2003 года. Другой умер от загадочной болезни четыре месяца спустя – друзья и семья подозревают, что он был отравлен. Третьего избили до потери сознания в лифте его дома. Следователя, работавшего на комиссию, арестовали, обвинили в разглашении государственной тайны и бросили в тюрьму.
Ковалёв утверждает, что регулярно получает анонимные угрозы убийства.
Крестоносец от журналистики, Анна Политковская, была застрелена в 2006 году, и в связи в её убийством не было предъявлено ни одного обвинения. По мнению Ковалёва, её убили, потому что её враги больше не могли запереть её в ГУЛАГе.
“Было невозможно заставить её замолчать”, – говорит он. – “Невозможно было судить и приговорить её, это было бы скандалом. Невозможно было подкупить её. Поэтому её убили”.
42-летняя Юлия Латынина, писатель и комментатор в либеральной “Новой Газете”, стала совершеннолетней уже в постсоветский период, и считает, что взгляды Ковалёва, происходящие из простой системы ценностей, слишком чёрно-белые.
“Диссиденты воюют против тоталитарного режима, который остался в прошлом, а при всех недостатках путинского режима нельзя сказать, что он тоталитарен”, – говорит она. – “Сегодня настали сложные времена. И, может быть, в этом причина того, что диссиденты продолжают терять позиции”.
81-летняя Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской Группы, старейшей российской правозащитной организации, сотрудничала с Ковалёвым в ранние 1970-е, перепечатывая «Хронику Текущих Событий», видный диссидентский журнал, который Ковалёв – для друзей Серёжа – помогал редактировать.
Она говорит, что он бескомпромиссен с российскими властями так же, как он был бескомпромиссен с советскими чиновниками. “Если Серёжа думает, что кто-то нарушает закон, нарушает права человека, действует против демократических ценностей, он говорит: “Ах ты, такой-сякой!” И он будет нападать на него”.
Она, напротив, ищет диалога с истэблишментом и возглавляет Совет по Содействию Развитию Институтов Гражданского Общества и Правам Человека президента Дмитрия Медведева, призванный поддержать рост маленького сообщества гражданских и социальных организаций в России.
“Я не обвиняю, я объясняю. Я говорю: Вы не согласны? Давайте поговорим ещё”.
Однако она говорит, что Ковалёв всё ещё играет жизненно важную роль среди российских правозащитных активистов. И, несмотря на его резкий тон, она согласна с его утверждением, что в России всё ещё должно смениться поколение, пока раны 74-летней эры коммунизма заживут.
“Я полностью согласна с этой оценкой”, – говорит она. – “Я не доживу до того мига, когда Россия станет демократическим государством с верховенством закона”.
Рождённый, когда Иосиф Сталин был диктатором Советского Союза, Ковалёв вырос в Москве и учился на биологическом факультете Московского Государственного Университета. Его первая стычка с властью произошла в 1960-х, когда его уволили со ставки учёного за кампанию в поддержку политических заключённых.
В 1969 году он помог основать Инициативную Группу Защиты Прав Человека, одну из немногих независимых правозащитных организаций в Советском Союзе. Клайн сообщает, что некоторых членов той группы вскоре арестовали.
Ковалёв с горечью осознал, что ООН не смогла ответить на просьбу группы о помощи, но согласен, что группа была наивной.
“Мы строили”, – говорит он. – “Мы учили. Мы были умными людьми, но не знали мира. Он был за Железным Занавесом”.
Оставаясь на шаг впереди КГБ, он на всю жизнь завязал дружбу с физиком Андреем Сахаровым, отцом советской водородной бомбы, позднее ставшим диссидентом и лауреатом Нобелевской Премии Мира.
Арестованного в 1974 году по обвинению в “антисоветской агитации и пропаганде”, Ковалёва судили на закрытом процессе. Тем временем, Сахарову не дали поехать в Осло на вручение Нобелевской премии, так что он зачитал свою благодарственную речь перед зданием суда, где судили Ковалёва, и назвал своего друга “беспредельно честным, героическим человеком.”
Ковалёв провёл семь лет в печально известной политической тюрьме, Пермь-36, на лесистой границе Сибири, включая 10 дней в карцере за распитие чая в неположенном месте. За этим последовали три года ссылки.
Его сына Ивана, который перенял редакцию «Хроники Текущих Событий», также посадили в тюрьму, равно как и жену Ивана, Татьяну Осипову.
Ковалёва выпустили в 1984 году, а разрешили вернуться в Москву при Горбачёве в 1986-ом. Его сына и невестку также выпустили.
В 1994 году он поссорился с другими депутатами Думы из-за массивного применения войск для сокрушения сепаратистов в Чечне. Он видел, как российские пушки и самолёты стирали Грозный, столицу Чечни, в порошок. “Я видел своими глазами, что происходило в этом несчастном месте”, – сказал он.
Другой бывший диссидент, Андрей Миронов, вспоминал, как Ковалёв, которому тогда было 64 года, жил в подвале администрации Коммунистической Партии в Грозном, пытался заключать перемирия, метался от убежища к убежищу, прячась от обстрелов, и едва не погиб, когда российский танковый снаряд попал в его фургон.
Осуждение войны со стороны Ковалёва спровоцировало возмущение в Думе, парламенте, который лишил его поста правозащитника.
Сергей Марков, политический аналитик и законодатель с прочными связями в Кремле, говорит, что Ковалёв был пристрастен в пользу чеченцев, и считалось, что он фокусируется на правах человека российских нацменьшинств, при этом игнорируя нарушения, от которых страдали русские, жившие в странах Балтии, на Украине и в Грузии.
В Чечне “он серьёзно подорвал свой авторитет как правозащитник”, тем что он игнорировал нарушения прав человека чеченскими лидерами, утверждает он. По его словам, любой, кто сегодня говорит что-либо хорошее о Ковалёве, рискует быть заклеймённым как русофоб.
Несмотря на свои спорные взгляды, Ковалёва переизбирали в парламент в 1995 и 1999 году. Но он вместе с большинством остальных критиков Кремля проиграл на парламентских выборах в декабре 2003 года. Он ушёл на пенсию размером в 600 долларов в месяц и сегодня живёт в своей московской квартире с женой Людмилой Бойцевой.
По его словам, единственное, о чём он сожалеет – это о том, что его решимость остаться в России разлучила его с детьми и внуками, которые сегодня живут в США.
Структура правительства, построенная Путиным во время двух президентских сроков, демонстрирует мало признаков раскола при Медведеве, его последователе. Но Ковалёв рисует картину “очень неясного, отдалённого оптимизма”, основанного на представлении Маркса о “старом кроте” истории, тихо роющем, неумолимо подрывающем статус-кво.
“Крот роет”, – говорит он. – “Но его работа не видна на поверхности”.